— Секретную от кого? — поднял брови коллежский советник.
— От меня, видимо, — ответил полковник. — Так это?
— Я лишь выполняю приказ начальства.
Зворыкин напрягся:
— То есть, помимо официальной ревизии, у вас есть и другие, тайные поручения?
— Я вам этого не говорил.
— Понимаю, понимаю… Вы поэтому едете в Петербург?
— Да, отчитаться, — кивнул Лыков.
— Тогда не забудьте, Алексей Николаевич: я всегда оказывал вам полное содействие!
— Так и доложу, не сомневайтесь.
Зворыкин хотел еще что-то спросить. Видимо, его беспокоило, что за политику втайне от градоначальника ведет в городе этот независимый и весьма самоуверенный господин. Но именно лыковская самоуверенность и помешала полковнику договорить. Раз гость так себя поставил, значит, имеет право. Подкрепленное секретными инструкциями. Лучше не соваться туда, куда не просят.
— Желаю вам успеха!
Командированный откланялся с непроницаемым лицом. Вышел на подъезд, осмотрелся и сказал сам себе с одобрением:
— М-да… В молодые годы врать не умел, а теперь, гляди-ка, научился! Вот что значит опыт.
Алексей Николаевич сел в курьерский поезд, раскрыл взятые с собой газеты. Лучше бы он этого не делал… Россия опять истекала кровью. Террористы смешались с уголовными, теперь уже нельзя было разобрать, кто и за что убивает людей. Часто вроде бы из-за денег. Но отнятые деньги шли иногда на революционные цели. Черт ногу сломит! Сыщик листал прессу и мрачнел.
ВИЛЬНО. В доме Фальковского четверо неизвестных связали и зарезали сестру ростовщика Рушалюк, забрали наличность и ценные вещи, а дом подожгли. Заодно убили дворника, пытавшегося их задержать.
ЖИТОМИР. Состоялись похороны городового Шендеровского — он умер от ран, полученных в погоне за анархистом.
АСХАБАД. Смертельно ранен околоточный и неопасно — казак и полицейский.
ИРКУТСК. На разъезде номер тридцать семь Забайкальской железной дороги в вагоне обнаружено тело инженера Кобылина. Он был зарублен топором.
ЛОДЗЬ. В поле близ улицы Гульчанской убиты работник и работница.
ЗАКАТАЛЫ. Убит командир 2-го батальона 201-го пехотного резервного Лебедянского полка подполковник Добровольский. Стрелял рядовой батальона, бывший матрос броненосца «Три святителя», сосланный в Закаталы за участие в бунте.
АРМАВИР. Произошло грандиозное избиение воров и грабителей, терроризировавших местное население. Озлобленные люди собрались в количестве пяти тысяч и устроили самосуд, убив двадцать пять человек из шайки Кирьяковых-Аксентовых, дома их сожгли.
ЧЕРНИГОВ. Братья Гуковы ужинали со своими семьями в саду. Ворвались шестеро с револьверами, застрелили обоих братьев, сына одного из них — студента — и еще одного родственника.
УФА. Находившимися на испытании пациентами психиатрической лечебницы убит доктор Каплан.
КИЕВ. На Вознесенском спуске игравшие дети нашли семь снаряженных бомб.
ХАРЬКОВ. Ночью на вокзале неизвестный ранил часового, стоявшего на карауле у воинского поезда.
ПЕНЗА. На станции Леонидовка артельщик выдавал жалованье, имея при себе двадцать пять тысяч рублей. Вдруг появились четыре подозрительных человека. Станционный жандарм незаметно увел артельщика и вышел с винтовкой. Злоумышленники бежали. Жандарм их преследовал и настиг уже в Пензе. Там при помощи полиции он арестовал троих экспроприаторов, четвертый сумел скрыться.
Окончательно добило сыщика родное МВД. Оно подвело кровавые итоги за два последних года и теперь знакомило с ними общество. В частности, сообщили сведения о терроре в Польше. За 1905–1906 годы там были убиты или умерли от ран 790 военных, жандармских и полицейских чинов. Ранены, но выжили — 864 человека. Брошено 129 бомб. Лыков пытался представить себя в этом аду. Хватило бы у него духу ходить на службу в форме, как он делал в Петербурге? И сыщик не смог честно ответить на этот вопрос… В душе у него поднималось раздражение, переходящее в черную злобу. Когда все это кончится? Хотелось перебить убийц и грабителей всех до единого, не разбирая степень вины. После истории с Колькой-куном он стал нетерпимым и склонным к жестким методам наведения порядка. Поддался тогда на мужицкую правду, и что вышло в результате? Спас от тюрьмы банду убийц. За которыми пришлось потом бегать и ликвидировать их, скрывая свои мотивы от начальства… Нет уж, когда все вокруг горит, не до сантиментов.
Алексей Николаевич приехал домой усталый, с желанием взять ванну и сразу лечь спать. Но не получилось. Лыкова встретили Ольга Дмитриевна и Нина Никитична и сильно ему обрадовались. Кухарка немедленно принялась стряпать пирог с вишнями, который сыщик очень любил. А Ольга завела разговор о его сыне:
— Как хорошо, что ты вернулся. Павлука о тебе спрашивал. Он хочет привести сюда Эллу Мордвинову, познакомить ее с тобой. А ты все не едешь и не едешь.
— У них уже до этого дошло? — удивился папаша. — О времена, о нравы…
— А что, хорошая барышня. Я куда-нибудь улизну, а ты разыграешь роль старого ловеласа в отставке.
— Это можно!
Ольга села напротив, взяла его руку в свою:
— Ты насовсем?
— Нет. Дня на два-три. Дела в Ростове еще не закончены.
— Это… Извини, конечно, мой вопрос. Это опасно для тебя?
Алексей Николаевич ответил честно:
— Для меня, пожалуй, нет. А для Сергея Маноловича очень даже опасно.
— Ой!
— Такова его служба.
— Но ведь началось все из-за меня, из-за моей глупой просьбы отомстить! Я и сейчас не понимаю до конца характер твоей профессии. Но ведь тебе не положено мстить, правда? И потом, ты вовсе не знал несчастного Аркадия Георгиевича. С чего бы тебе так переживать за постороннего человека?
— Мстить за того, кого ни разу не видел, было бы с моей стороны глупо, — ответил сыщик. — Но иногда хочется истребить конкретное зло. Хоть и понимаешь, что мир от этого не сделается лучше.
— И вы с Сергеем Маноловичем там… истребляете?
— По мере сил. Противники наши многочисленны. Это те самые люди, которые искалечили твоего приятеля. Хотя какие они люди? Я уж, признаться, забыл, с чего все началось…
— Ты убил главаря шайки кулаком.
— Ах, да. Сейчас из трех заправил в живых остался только один. И он следующий на очереди.
— Когда же ты вернешься?
— Очищу твой город и вернусь, — рассмеялся Алексей Николаевич. — Уж
