— Леша, ты чего на сына налетел? Вспомни, сам сколько лет Варваре голову дурил? Она тебя в Нижнем Новгороде ждет не дождется, а ты по Петербургу фертом ходишь, белошвейку арендуешь.
— Что-что? — поразился Брюшкин. — Расскажите про белошвейку!
— Доболтался, старый хрыч, — пробурчал сыщик. — А ты, сынок, не слушай дядю, он рамолик и все перепутал. Скажи лучше, к которому часу вас ждать?
Поручик посмотрел на Виктора Рейнгольдовича, понял, что ничего больше не добьется, и ответил:
— К семи. Нас будет трое, с Эллой явится ее кузен Вадя Мордвинов. Так что приличия соблюдены.
— Ну и правильно, — одобрил Алексей Николаевич и уже собрался было уходить. Но сын остановил его:
— Папа, погоди. Ты вовремя зашел, мы действительно говорили о тебе. Дело в том, что мне сейчас передали одного важного человека. На связь, по службе. Он много лет живет в Германии, фамилия его Гезе.
Лыков оторопел.
— Гезе? Фридрих? — уточнил он.
— Да. Начальник отделения велел мне явиться к генерал-майору фон Таубе и получить от него полное осведомление об этом агенте. Поскольку именно Виктор Рейнгольдович много лет назад начал эту оперативную комбинацию.
— Так и есть.
— Вот. Я пришел, спрашиваю дядю Витю, а он мне отвечает, что насчет Гезе лучше узнать у тебя. Ведь это ты нашел когда-то Фридриха, еще подростком. И что он вовсе не Фридрих, а…
— Буффаленок, — перебил сына отец. — Федор Ратманов-младший по прозвищу Буффаленок.
Что-то изменилось в беседе, какая-то новая интонация возникла в ней. Два товарища, седовласые, постаревшие, глядели друг на друга с одинаковой грустной улыбкой. Поручик Лыков-Нефедьев молчал, понимая, что ему сейчас откроется давняя забытая история.
— Много лет назад я подружился с Буффало, Федором Ратмановым-старшим, — начал рассказ сыщик. — Он не знал о том, что у него в Америке есть сын. Так и погиб, не ведая ничего.
— Погиб?
— Да. Дяде Вите тогда всадили пулю в позвоночник, и он едва не стал калекой. Мне тоже досталось. А Федора свалили наповал, случайно угодив прямо в сердце. Иначе он один перебил бы всю банду, поскольку был фантастический стрелок. Это произошло в подклете нижегородского собора Александра Невского, мы тогда спасали государя [77].
— Государя? Александра Третьего?
— Нет, его отца, царя-освободителя.
— Сколько же лет с тех пор прошло? — удивился поручик.
— Много, сын, много. Через две недели после нашей схватки, когда я, истекая кровью, тащил на себе двух друзей и боялся, что оба мертвы… Через две недели царю оторвало ноги в Петербурге. Получилось, что Федор погиб напрасно, а ведь это я его втравил! Я! Позвал на смертельно опасное дело партикулярного человека. Мысль эта всю жизнь не дает мне покоя.
— Перестань! — прервал сыщика генерал-майор. — Федор не такой был, чтобы втянуть его против воли. Он понимал, куда позвали. И пошел бок о бок с нами. Но давай о сыне.
— Да, — обрадовался Лыков. — Буффаленок появился внезапно, несколько лет спустя. Приехал из Америки искать отца и случайно попался мне на глаза. У него здесь есть брат, он теперь служит в канцелярии московского генерал-губернатора, уже коллежский асессор. Короче говоря, Буффаленка взял на воспитание Виктор Рейнгольдович. Парень выказал удивительные способности. Смолоду он был не как все. Когда вам с Чунеевым стукнуло два года, Федор спас вас с мамой от неминуемой смерти. Четырнадцатилетний подросток! Я, опытный сыщик, не разглядел врага, а он сразу все понял. И защитил вас. Просто взял и расстрелял убийц из дрянного револьвера. Это были страшные люди, матерые гайменники, они шли душить вас. Но нарвались на мальчишку, который их и прикончил. Настоящее чудо… [78]
— А потом?
— Потом Виктор Рейнгольдович через Сахалин и Японию долгим-долгим путем вел его в Германию. Привел, и сейчас, насколько я понимаю, Буффаленок, он же Фридрих Гезе, наш резидент там. Значит, он теперь передан на связь тебе?
— Да.
— Вот ты и узнал, с кем будешь иметь дело. Береги Буффаленка.
Таубе лукаво улыбнулся и спросил товарища:
— Ничего не хочешь Федору передать?
— То есть? — растерялся Лыков.
— Павлука через месяц совершает свою первую поездку в Германию в качестве маршрут-агента. И увидит Буффаленка.
— Живьем, глаза в глаза?
— Точно так.
— Ух ты… Меня бы на его место.
— Вот фантазии оставь, — строго осадил сыщика генерал. — Ну? Что передать-то?
Алексей Николаевич повернулся к сыну:
— Обними его крепко-крепко и расцелуй. А на словах скажи, что все мы тут его очень любим и скучаем.
На этом разговор закончился. Лыков отправился домой и даже успел подремать часок на диване. Гости прибыли вовремя, и вечер прошел хорошо. Элла была красива, приветлива и умела вести разговор. Если станет невесткой, то ничего, сгодится, решил про себя сыщик. А Владимир Мордвинов оказался специалистом по тминной водке и составил хозяину компанию.
Утром Лыков доел фазана, приказал завернуть ему в дорогу медвежий балык и отправился на вокзал. В буфете первого класса все разбирали свежий номер «Нового времени». В глаза бросился заголовок на развороте: «Страшный экс в Тифлисе. Бойня на Эриванской площади».
Алексей Николаевич схватил газету. Черт бы их побрал! Неизвестные бомбисты напали на карету казначейства, перевозившую наличность. Конвой перебит, множество случайных прохожих стали жертвами нападения. Убито и ранено более девяноста человек! [79] Похищено двести пятьдесят тысяч рублей, все нападавшие скрылись. Полиция ведет дознание.
Еще один успешный экс… Самый известный и самый удачный произошел в Москве 7 марта 1906 года. Тогда эсеры ограбили Купеческое общество взаимного кредита, забрав огромную сумму — 875 000 рублей. Обошлись без единого выстрела. На эти деньги они купили потом булочную, квасную лавку и две мастерские. «Отстирали» добычу, а заодно создали явочные квартиры, склады и даже стрелковый тир. Руководил эксом Владимир Мазурин, тот самый, что во время декабрьского восстания в Москве расстрелял на глазах у семьи начальника сыскного отделения Войлошникова. Психопат и садист отличился потом еще не раз. Именно Мазурин с приятелем однажды средь бела дня проехались по Москве в дорогом авто, убивая постовых городовых, и погубили таким образом больше десяти человек. В конце концов
