– Как и все мы, – подхватил спутник Женевьевы. – Но она настаивает, чтобы я выводил ее в свет.
Он искоса взглянул на Женевьеву, и ее щеки покраснели.
Она снова пошевелила рукой в перчатке, заставив браслет засверкать.
– Ты сам настаивал, что хочешь пойти со мной в театр сегодня вечером. – Женевьева обвила пальцами руку мужчины. – Разве нет?
– Конечно. – Он легонько покачал головой. – Я всегда настаиваю, когда речь идет о том, что тебе по душе.
Он с улыбкой взглянул на мужчин:
– Что ж, нам пора идти. Хотим занять свои места перед началом пьесы.
На то короткое мгновение, пока Женевьева прощалась с ним, губы Эджворта расслабились, а его глаза снова смягчились.
– Женевьева Карсон. Мы с ее отцом однажды приобретали вместе кое-какую собственность. Хороший человек, – заметил отец Лили. – Прекрасно разбирается в финансовых операциях. Живет сейчас в Ноттингеме, по-моему.
– В Лестере, – поправил Эдж.
Корсет вдруг стал немного стягивать Лили в талии, и она попыталась не отставать от легкой поступи Эджворта и своего отца.
– Какое было несчастье, когда умер ее муж, – продолжил разговор отец. – Хотя он уже был весьма нездоров, когда они поженились, и у него не было за душой ни пенса. Вы ведь помните его, не так ли, ваша светлость?
– Да.
Лили старалась не обращать внимания на боль, которую вдруг стали причинять ей туфли. Раздражаясь, что выбрала их, она хотела, чтобы отец сменил тему, но не могла остановить его, потому что на самом деле хотела услышать каждое слово этого разговора.
– Если она вышла замуж из-за его денег, она самым печальным образом обманулась.
– Нет. Это было не из-за денег, – сказал Эдж.
Отец на мгновение смолк, его глаза округлились.
– Вы хорошо их знали?
– Довольно хорошо. Хотя человека, с которым она сейчас, я рекомендовал бы с лучшей стороны.
И Эдж замолчал.
Она изучала его лицо, пытаясь разгадать его мысли, но лишь потратила время зря. Еще один человек окликнул Эджа. Все знали Эджворта. Буквально все.
Лили попыталась отмахнуться от сомнений.
Она не имела права предъявлять претензии Эджу, тем более по поводу его прежней жизни. Женевьева была его любовницей. Вот именно – была. В прошлом. Теперь Эдж был рядом с ней, с Лили.
Прошлое не имело значения. В отличие от ее туфель. В них Лили казалась себе слишком высокой. Стоило надеть что-то без каблуков. То, что помогло бы ей стать чуточку незаметнее.
Эдж поговорил с окликнувшим его человеком, потом с другим, желавшим выкроить хоть мгновение его времени.
Лили отошла на полшага назад, по-прежнему высоко держа голову, сохраняя невозмутимость в глазах и от всей души жалея, что не надела что-то покомфортнее и попроще. Не следовало выбирать это новое платье.
Завладевший вниманием Эджа человек выразил надежду, что снова встретится с герцогом, чтобы получить шанс отыграться за неудачу в их карточной игре.
Эдж кивал, в высшей степени вежливо, и по окончании разговора они добрались до его ложи.
Беатрис уже сидела там, но подскочила, завидев их.
– Лили! – воскликнула Беатрис. От ее голоса вполне могли бы треснуть стекло, яичная скорлупа и, возможно, какие-то внутренние части уха. Беатрис протянула руки, чтобы обнять Лили и ее отца. – Я так рада вас видеть!
Эндрю встал. На его губах играла ошеломленная улыбка.
Лили не требовалось окидывать взглядом зрительный зал, чтобы увидеть вытянутые шеи и испытующие глаза, но на сей раз она могла скрыться за оживлением Беатрис.
Поприветствовав их, Эндрю тихо сказал брату:
– Если бы я знал, что вы собираетесь быть здесь, ваша светлость, я наверняка выбрал бы другой вечер.
– Эндрю, – Беатрис хлопнула мужа по руке, – я ведь говорила тебе, что это он пригласил нас!
– Говорила. – В голосе Эндрю послышались нотки смеха. – Но я думал, это его хитрая уловка, чтобы убедиться, что наши дорожки не пересекутся.
– Так и было, – ответил герцог, кивая брату. И продолжил таким же приглушенным тоном: – Я думал, ты точно откажешься от сегодняшнего выхода, если я сообщу тебе, что сам собирался здесь присутствовать.
Эндрю рассмеялся и коротко кивнул, сдаваясь, а Беатрис закатила глаза. Она повернулась к Лили. Внимание окружающих по-прежнему было приковано к Беатрис, и было заметно, как притихла публика даже в другом конце зала.
Но слова Беатрис могли слышать лишь пять человек в ложе.
– Если братья общаются друг с другом любезно, значит, злятся. Держитесь от них подальше.
Оживившись, Лили залилась смехом.
Потом Беатрис эффектно повернулась и поерзала на своем месте в передней части ложи, наклоняясь вперед, чтобы помахать какой-то леди с огромным пером на шляпе.
– Интересно, где она это нашла, – буркнула себе под нос Беатрис. – Я просто обязана выяснить это позже. Восхитительно!
– Ты не взял с собой маму? – спросил Эдж у брата.
– Нет, – ответила Беатрис за мужа, оглядываясь на Эджа через плечо. – Она изрядно устала от меня за день, но была слишком добра, чтобы признаться в этом. Работа над портретом идет замечательно. И теперь я даю ей уроки художественного мастерства.
– Маме? – спросил герцог, вскинув брови.
– Конечно. – Беатрис снова покрутилась на месте, чтобы помахать кому-то еще. Она не отрывала глаз от публики. – У вашей матери врожденный дар к творчеству.
Эндрю посмотрел на брата и с недоумением подернул плечами, давая тому понять, что впервые слышит о талантах их матери.
– Ну разве не прекрасный вечер? – Беатрис купалась во внимании других посетителей театра.
– Бесспорно, – поддакнул Эндрю.
Беатрис повернулась к Лили и доверительно сообщила:
– Он все время так говорит. Это означает: «Как скажешь, Беатрис». Или: «А я тебя совсем не слушал». Или…
Она повернулась к мужу:
– Мы согласились увеличить гостиную.
– Бесспорно, – простонал он.
Беатрис бросила взгляд на другой конец зала и окликнула еще одну зрительницу, сияя улыбкой и махая:
– Агата…
Эндрю наклонил голову, скрывая выражение лица, но Лили успела заметить улыбку.
Герцог вздохнул, но не сказал ни слова. Он сел рядом с Лили.
Чуть слышно, едва шевеля губами, Беатрис произнесла:
– Все вокруг будут судачить об этом. «Вот это да! Подумать только! Эджворт был в театре с женщиной, которая могла быть его женой!..»
– Я понимаю, – еле уловила голос герцога Лили.
– О, даже не сомневаюсь, – отозвалась Беатрис и посмотрела на Лили. – Эндрю и его светлость, – Беатрис многозначительно дернула бровями, – очень любят поважничать. – Потом она прошептала: – Не верьте в те слухи о портрете моего мужа в обнаженном виде. На самом деле Эндрю для него не позировал. Надеюсь, в новых сплетнях упомянут мою прическу, – не унималась она, обращаясь уже, похоже, к мужу. – Мне пришлось просидеть целый час, чтобы вот так завить волосы. – Беатрис пригладила локоны, обрамлявшие ее лицо, добавив: – Выглядят естественно, но для этого пришлось приложить усилия.
Не поворачивая головы, Лили искоса смотрела в сторону герцога, пока Би продолжала щебетать о своей прическе.
Герцог скользил взором по публике. Лили
