– Я так и думал, – ответил Данте, повернувшись к ней лицом.
– Ты просто бесчувственная свинья! – проговорила Люси и направилась к выходу так быстро, насколько позволяла обернутая вокруг тела простыня. Она распахнула дверь и направилась по коридору, обогнула бурлящую джакузи и шагнула в салон. В глаза сразу же бросилось стыдливо валявшееся на полу рваное платье. Она схватила нижнее белье и попыталась его надеть.
Как, черт возьми, добраться до берега? Она скорее умрет, чем попросит Данте подвезти ее на катере. Вплавь? Вызвать водное такси?
Девушка с отчаянным остервенением пыталась застегнуть нескончаемую шеренгу маленьких пуговок на платье, когда услышала, что Данте подошел к ней. Ей внезапно захотелось защищать собственное пространство. Она сбросила платье и снова завернулась в простыню.
– Даже такая бесчувственная свинья, как я, узнает лжеца, когда видит его.
Люси повернулась к нему лицом. Он небрежно опирался рукой о дверной косяк, склонив голову набок.
– Что это значит?
– Ты действительно хочешь, чтобы я произнес это вслух? Ладно. Я знаю тебя менее суток. Но в то же время я думаю, я уже видел все твои алмазные грани, принцесса: от грубой, дерзкой девчонки до маленькой напуганной малышки. Та паническая атака почти загубила твою грандиозную вечеринку. Только поэтому ты разрешила мне подняться на яхту твоего отца. И если бы я не вмешался, ты бы заковала меня в кандалы и заточила в самой высокой башне, или что там вы, аристократы, делаете с ослушниками. А потом что-то произошло, и ты начала преследовать меня по всему побережью, отчаянно предлагая себя.
Данте замолчал, внимательно следя за Люси. Она была полна решимости выдержать его взгляд. Бесполезно. Он был прав. Она использовала его.
– Когда я спас тебя, меньше всего ты думала о том, чтобы лишиться девственности именно со мной. Разве это не так? – спросил он. – Да, да, знаю, тебе не нужна была помощь, – продолжил он, жестом заставив ее замолчать, когда она открыла рот, чтобы возразить. – Я не прав? – спросил он, протягивая туфли.
Люси попыталась взять обувь, но он держал их вне досягаемости, наблюдая за ней. Девушка мельком взглянула на него и снова потянулась за своей обувью. Данте покачал головой и все же отдал туфли.
– Хорошо! Да! – ответила девушка. – Ты мне не понравился с первого взгляда. И когда ты заявился на яхту, я возненавидела тебя еще больше. Но я была искренне благодарна за то, что ты сделал. Ты сделал для меня больше, чем когда-либо до этого.
Данте посмотрел на нее с нескрываемым любопытством. Вдруг она почувствовала, что зашла слишком далеко? Рассказала слишком много?
– Я хотела вкусить запретный плод. Я не думала, что все зайдет так далеко. Я не думала, что буду спать с тобой. Но потом я решила, почему бы и нет? Вот и все. Никакой загадки.
Люси знала, что ее голос звучал слишком уверенно. Как и всегда, наверное?
Она начала яростно натягивать платье. Оно было порвано на плечах и на бедрах. Руки не слушались ее, когда она пыталась застегнуть мелкие пуговки, то и дело пропуская петельки. Все! Хватит!
Злые слезы обжигали глаза. Она держалась всю ночь. И какие-то дурацкие кнопки не заставят ее расклеиться. Ни за что! Она попробовала снова. Данте молча наблюдал за ней, черт бы его побрал.
– Ты ждала двадцать пять лет, а потом подумала «почему бы нет?». Мне и получше комплименты делали.
Воспоминания о том, как он восхвалял ее женственность всего несколько часов назад, наполнили ее воображение.
– Не сомневаюсь.
– Так я был прав. Ты использовала меня. Я стал решением всех твоих проблем… Сначала помог с аукционом, затем избавил от девственности, которая и так тебе уже порядком надоела.
Какой ужас. Неужели он действительно так думал о ней?
– Если ты все так понимаешь… – сдавленно проговорила Люси, сдерживая слезы.
– Ничего другого на ум не приходит. И ты решила лишиться девственности именно сегодня, потому что… ну, продолжай.
– Все из-за матери, – выпалила она.
– Твоя… мать?
– Да, из-за моей матери. Всю жизнь она заставляла меня держаться подальше от таких мужчин, как ты… как мой отец.
– Как я? Неужели я похож на твоего отца?
– Да. Когда она узнала, что ты провел аукцион вместо нее, пришла в ярость.
– Твоя мать пришла в ярость потому, что я похож на твоего отца и провел аукцион вместо нее? – спросил Данте, его глаза превратились в щелочки. – И поэтому ты переспала со мной?
– Моя мать… впрочем, не хочу выражаться. Поверь, она та еще стерва, – ответила Люси, присела на кровать и попыталась всунуть ногу в вечерние туфли. – Поэтому я переспала с тобой.
– Ну, теперь все встало на свои места, – съязвил он.
– Хочешь знать правду? – устало спросила Люси. – Мама должна была провести этот вечер со мной. Одна я заработала бы не больше двух тысяч, а вместе с великолепной леди Вив мы бы с легкостью смогли собрать два миллиона. Я попросила ее о помощи. Поверь, она прекрасно знает, что у меня социофобия. Она обещала помочь, но при некоторых условиях… Боже, не понимаю, почему я все это тебе рассказываю.
– Какие условия? – спросил Данте, обхватив ее за руки.
– Не важно… Она хочет, чтобы я была похожа на нее. Но я совсем не такая, как она. Меня волнуют вещи, до которых ей нет дела.
– Например, черепахи? Эй, я не шучу, – быстро проговорил он, когда девушка взглянула на него. – Итак, условия.
– Сбросить вес, еще что-то по мелочи. Но основное условие – похудеть.
Люси не решалась взглянуть на Данте. Какой позор!
Внезапно зазвонил стационарный телефон.
– Не обращай внимания. Это моя мама. Никто в такую рань звонить не станет.
Снова раздался звонок.
– Не хочешь ответить?
– Нет, я хочу дослушать твою историю.
– Мою историю?
– У всех есть что рассказать. Кажется, у тебя накопилась куча всего, – кивнул в ответ Данте.
– Предпочитаю никому не рассказывать о своем грязном белье. Давай закроем тему.
– Ну, я тоже теперь вовлечен в твой рассказ, и, думаю, надолго.
Люси казалось, что она наживка, насаженная на острый крючок. И сейчас этот крючок еще сильнее вонзался в ее тело. В любой другой ситуации она бы с легкостью поставила зазнавшегося негодяя на место. В этом она была хороша. Никто ничего не должен знать – вот девиз ее семьи. Никогда.
Имидж на первом месте. Не выставлять напоказ грязное белье. Всегда держать руку на пульсе. Хотя разве не с точностью до наоборот мать поступила с ней этим вечером? Выставила на всеобщее обозрение, унижение. Имидж Люси не волновал леди Вив.
– Мама привлекает внимание. Жаждет внимания. Нуждается в нем. Я ненавижу быть в центре внимания. Она любит выглядеть красиво. Я не… даже не стремлюсь к этому.
– Да, ты уже говорила. Я должен сказать, не понимаю, откуда такие глупые мысли появились в
