Все члены семьи Эрмида были горды. Именно поэтому их личной жизнью так интересовались.
– «Логово» предполагает что-то от хищника, хотя…
– Ты думаешь, что я хищник, принцесса? Что я охочусь на тебя? Прямо сейчас?
– Вряд ли, – ответила она с усмешкой, пригладив волосы. – Насколько я помню, я предложила это… все это…
– Частная вечеринка?
– Вот именно, – сказала она, как будто это была единственная вечеринка, на которой ей хотелось оказаться. Девушка лукаво улыбнулась.
Данте покачал головой. Он не мог поверить, что эта уверенная в себе женщина всего несколько часов назад умоляла его о помощи.
– Возможно, но ты должна знать, что, несмотря на все сплетни обо мне, абы кого я в свое… «логово» не приглашаю, – ответил он, взял бокал из ее рук и поставил на стол.
– Приму это за комплимент.
– Я пытаюсь сказать, что, даже если ты и принцесса, никаких привилегий у тебя нет.
– А вы не сдаетесь, господин Эрмида, – улыбнулась девушка, прищурившись.
– Может быть. Зависит от многого… – подмигнул Данте.
– Например?
– Например, суждено ли сбыться всем тем намекам, что ты посылаешь мне весь вечер.
– Ах да, что-то о моем грязном воображении и чувственном рте. Да?
Звук работающей джакузи внезапно заполнил ночной воздух. Данте кивнул. Люси отвернулась, потом внезапно посмотрела ему прямо в глаза.
– И не забудь про тело. Насколько я помню, ты была почти голая и… мокрая.
Сначала Данте подумал, что Люси разозлится на него за такие слова. Рука девушки метнулась к груди, она явно была шокирована. Но затем девушка медленно улыбнулась. Да, они думали об одном и том же. Без сомнения.
– Что ты предлагаешь, Данте?
– Принцесса, я уже не предлагаю, а действую, – ответил он, расстегивая рубашку.
Данте сбросил рубашку на пол, расстегнул ремень и выдернул его из петель брюк. Ткань натянулась над его возбужденной плотью.
Она не пошевелилась. Так и стояла в позе Мисс Маленькая Невинность. Он чуть не рассмеялся.
Указательными пальцами он поддел резинку боксеров, приподнял брови и улыбнулся во все свои белоснежные тридцать два зуба.
– Кажется, мы вернулись к тому, с чего начали, принцесса.
Люси все еще стояла не шевелясь. Как и в тот раз, когда он напугал ее, затащив на борт катера. Только сейчас он очень не хотел, чтобы она сиганула за борт.
Но Люси и бровью не повела. Данте внезапно осенило: конечно, она его разыгрывает. Конечно, она не боится его наготы.
– Надеюсь, ты не собираешься покинуть корабль на этот раз? – сказал он и потянул вниз боксеры, освобождая член. Он выпрямился во весь рост.
Люси застыла, но ее взгляд уперся прямо… в него. Секунды пролетали, пока она впитывала его образ, Данте был чертовски возбужден. Он сжал себя рукой и погладил свой член, чтобы хоть немного унять возбуждение. Такими темпами он кончит, не успев начать.
– Поторопись, иначе все произойдет без тебя.
Время шло, он продолжал гладить себя. Затем неожиданно она подошла к нему. Ее взгляд был устремлен на него. Он как будто вел ее по хлипкому веревочному мосту.
– Приятно познакомиться, – прошептал Данте, когда она подошла ближе, и накрыл ее губы своими губами.
Сладко. Горячо. Перед внутренним взором Данте плясали искры пламени. Тело покалывало. Он языком скользнул в ее рот. Их стоны смешались. Казалось, они стали единым целым. Его руки были в ее волосах, на ее шее, плечах, груди. Он не мог остановиться.
– Люси, если хочешь еще раз надеть это, лучше сними его сама, пока я не порвал его… – прохрипел он, теряя контроль, которым он так гордился. Данте развернул девушку и потянул за края платья.
Люси стояла перед ним с распущенными волосами, горящими глазами. Ее рот был влажным и открытым, а ее груди были почти полностью голыми. Она выглядела дикой и необузданной, но он никогда не видел более красивую женщину в своей жизни.
– Поздно, – прохрипел он, наклонился и втянул затвердевший сосок в рот прямо сквозь ткань платья.
Она вскрикнула. Данте всеми силами пытался сдерживать себя, чтобы не бросить ее на землю и не приняться за второй сосок. Он ласкал его языком, посасывал, дразнил, покусывал. Такая полная, красивая грудь. Он накрыл одну грудь ладонью, наслаждаясь ее тяжестью. Затем начал ласкать другой сосок, пока тот не затвердел. Он знал, что соски стали чувствительными и дарят ей невыносимое, изысканное наслаждение.
Да, он знал, что она, задыхаясь, умоляя его остановиться, но это лишь возбуждало его еще больше. Девушка положила руки ему на плечи. Он выпрямился, поднял ее и потянул платье вниз.
Платье порвалось. Данте посмотрел на остатки шелка в руках, затем на бледную, белокожую богиню перед ним. Ее лицо покраснело, и ее соски, которые он только что ласкал, блестели, талия плавно переходила в совершенные бедра.
Он подошел к ней, его член уперся в ее мягкий живот. Он должен срочно войти в ее роскошное тело!
Данте поднял Люси. Он не мог остановить себя. Он встал между ее ног. Она скрестила ноги вокруг его талии и запрокинула голову.
– О да, может, ты и принцесса для других, но для меня ты грязная девчонка, – низко прорычал Данте.
Он огляделся – стена, пол, софа. Нужно уложить ее на любую горизонтальную поверхность. Но куда? Люси заслуживала лучшего.
– Давай все сделаем правильно.
Он обошел джакузи, банкетку с разбросанными подушками и их одеждой. Они были абсолютно голые, если не считать порванного куска шелка на ее теле. Вниз по лестнице, через салон, вдоль прохода, который вел к его комнате. Лампы висели низко над головой, мягко отсвечивая полированное темное дерево, которым была декорирована яхта. Данте крепче прижал к себе девушку, словно защищая.
Он открыл дверь своей каюты. В огромных панорамных окнах он увидел «Маренго», такую огромную, что ее было видно даже отсюда. Но отнюдь не роскошная гигантская яхта привлекла его внимание в данный момент. Он быстро нажал на кнопку, задвинув шторы, закрывая мерцающие огни ночи, скрываясь от назойливых папарацци, которых здесь было больше, чем акул на охоте.
Фотографии «Морского дьявола», наверное, уже появились во всех журналах, газетах, газетенках и в Интернете, но Данте всегда знал, что именно будет опубликовано еще до того, как номер выходил в свет. И он очень сильно не хотел, чтобы мир увидел то, что происходило в данную минуту. Нет. Это частная вечеринка.
Данте вошел в комнату, ноги утонули в мягком ворсе ковра. Дверь закрылась.
Он почувствовал
