Испанцы держали в кольце небольшую группу каких-то людей: сквозь дым их было не разглядеть, хотя и так нетрудно было догадаться, что это Береговые братья.
Флибустьеры поубивали своих лошадей и, прячась за ними, вели непрерывный и, главное, прицельный огонь по испанцам; те же, без всякого стыда за то, что позволили одолеть себя горстке буканьеров, уже готовы были пуститься наутек, поскольку понесли значительные потери.
– Подвинься-ка малость, – негромко сказал Дрейф, – да гляди в оба.
Олоне повиновался.
– Эй, Мигель Баск, Польтэ, Питриан, Олоне! – громовым голосом кликнул вслед за тем флибустьер. – Все сюда! Сюда! Мы их держим!
– Мы здесь! Мы здесь! – с разных сторон грянули в ответ Олоне и работники.
– Огонь по гавачо! Огонь! Вот им и крышка!
Громыхнули пять выстрелов – пять же испанцев рухнули как подкошенные, и флибустьеры, вскинув ружья прикладами вверх, впятером ринулись на испанцев.
Между тем Береговые братья, уже давно сражавшиеся с небывалой отвагой, смекнули, что к ним подоспела подмога, – ничтоже сумняшеся, они перемахнули через убитых лошадей и тоже бросились в рукопашную.
И тут завязалась одна из тех грандиозных стычек – схватка не на жизнь, а на смерть, в которые испанцы и буканьеры ввязываются всякий раз, когда случай сводит их в одном месте.
Застигнутые врасплох, плохо вооруженные, решив, что имеют дело с превосходящими силами противника, испанцы, уже изрядно потрепанные энергичным сопротивлением первых противников, безвозвратно утратили храбрость и, побросав оружие, с безумными воплями кинулись врассыпную.
Впрочем, многие из них, числом около сотни, и не пытались избежать своей участи – они пали на колени и простерли руки, тщетно моля грозных своих врагов о пощаде.
В самый разгар схватки Олоне заметил сбившихся в кучу испанцев, человек десять, – они неумолимо пятились, не переставая защищаться и пытаясь отступить к лесу, до которого было рукой подать.
Отступавшие силой уводили с собой двух женщин – те отбивались и отчаянно звали на помощь.
Олоне сразу признал пленниц: это были герцогиня де Ла Торре с дочерью.
Забыв обо всем на свете и помышляя только о несчастных пленницах, одна из которых была ему дороже собственной жизни, молодой человек с диким, яростным криком устремился прямо к ним – врезался в гущу испанцев, даже не сосчитав численность противника, и принялся крушить их прикладом ружья направо и налево.
Однако ж силы были явно неравны. К тому же Олоне, ослабленный болезнью, еще не успел до конца восстановить силы; несмотря на неимоверные усилия, он, вероятно, не устоял бы под натиском испанцев, если б Дрейф, издали приглядывавший за ним, не заметил, что тот угодил в смертельную ловушку.
И он с двумя или тремя товарищами поспешил ему на подмогу. Испанцы, отчаявшись удержать пленниц, оставили их и опрометью бросились в лес.
Обе дамы были спасены!
Олоне склонился над ними, чтобы помочь им подняться. От пережитого ужаса они были без сознания.
Глава XV
Как Дрейф и Онцилла встретились лицом к лицу и что между ними произошло
Бой закончился. На прогалине больше не осталось ни одного испанца. Все они бежали, как стая испуганных волков, в непролазные лесные дебри.
Работники уже вовсю копали глубокие рвы, куда должны были свалить вперемешку тела французов и испанцев, павших в бою. К сожалению, число убитых было значительно – больше шестидесяти человек.
По своему обыкновению, буканьеры не пожелали брать пленных. И тем бедным испанским солдатам, что попали к ним в руки, они без всякой жалости перерезали горло прямо на глазах герцогини и ее дочери, чьи старания вымолить пощаду хотя бы одному из несчастных оказались напрасными.
Как только поутих первый порыв восторга, вызванный почти чудесным исходом этой битвы титанов, победители наконец узнали друг друга.
Олоне и Дрейф, к вящей своей радости, обнаружили, что Береговые братья, к которым они вовремя подоспели на помощь, были не только их лучшими друзьями, но и знаменитыми предводителями флибустьерского союза.
А вот что послужило причиной их нечаянной встречи?
Герцогу де Ла Торре предстояло со дня на день погрузиться с семьей на «Непоколебимый», предоставленный в его распоряжение милостью господина Кольбера через депеши к господину д’Ожерону, дабы доставить новоиспеченного вице-короля в Веракрус, откуда ему потом было бы проще добраться до Перу уже на испанском судне.
Герцог много слыхивал о буканьерах и о том, как славно охотятся они в саваннах, вот и захотел он всей душой задержаться на Санто-Доминго, куда ему уж вряд ли когда-либо было бы суждено вернуться, и заглянуть в какой-нибудь букан да поучаствовать в большой охоте на буйволов и кабанов.
Губернатор, желая угодить своему гостю, не преминул воспользоваться подходящим случаем и обещал удовлетворить его любопытство дня через два, не больше.
Означенному увеселению, как условились меж собой герцог и господин д’Ожерон, было решено предаться за компанию с Монбаром, Красавцем Лораном, Медвежонком Железная Голова, Питрианом и Мигелем Баском.
Отважные флибустьеры, разумеется, без всяких возражений согласились сопровождать гостя колонии и оказать ему самые достойные почести в своей вотчине – саванне.
К тому же как раз в то время на ее просторах охотился Польтэ, один из самых именитых буканьеров на острове.
Монбар взялся проводить герцога прямо к букану Польтэ, обещав ему добрый прием.
Предложение было самое что ни на есть великодушное. Почетный эскорт в составе Монбара и его сотоварищей даже не счел возможным возражать, к тому же навряд ли кто дерзнул бы напасть на столь грозных соперников по дороге; так что герцог принял его с радостью, равно как и его домочадцы. Больше того, дамы, оказавшись куда более любознательными, чем герцог, с чисто женской настойчивостью объявили, что им тоже угодно участвовать в этом предприятии.
Но господин д’Ожерон был человеком осмотрительным – ему не хотелось подвергать своих гостей ни малейшей опасности: он давно знал, сколь глубоко ненавидели буканьеры испанцев и с какой опрометчивостью пренебрегали исходящей от них угрозой. А посему он потребовал, чтобы в сложившихся обстоятельствах были приняты все надлежащие меры предосторожности, хотя бы – настаивал он – для того, чтобы успокоить дам, не давая им повода для мало-мальской тревоги во время путешествия.
Береговые братья напрасно противились, утверждая, что саванна место самое что ни на есть безопасное: губернатор твердо
