Наши охотники, а вернее, путешественники – ибо герцогу де Ла Торре с господином д’Ожероном, дамами и прислугой предстояло лишь наблюдать за ходом охоты – вышли из города незадолго до восхода солнца в составе отряда из тридцати пяти хорошо вооруженных человек, притом что некоторые из них выдвинулись верхом.
Береговые братья с работниками предпочли идти пешком под предлогом того, что так легче продираться сквозь высокие травы и густые кустарники саванны, хотя на самом деле им было куда сподручнее действовать, стоя твердо на ногах.
Первые часы путешествия были довольно приятными; дамы, привыкшие к неизменно чередующимся однообразным, строгим пейзажам Европы, были очарованы захватывающими величественными видами, открывавшимися с каждой возвышенности, на которую они поднимались с неоглядной равнины, такими не похожими друг на друга и чередовавшимися перед их взором, подобно картинкам в гигантском калейдоскопе.
Часов в десять утра устроили привал под сенью громадных хлопчатников, неподалеку от плотных зарослей кустарника, чтобы позавтракать, дать отдохнуть лошадям и переждать самый изнурительный полуденный зной.
По расчетам Монбара, букан Польтэ находился не дальше чем в двух лье – добраться туда вполне можно было к двум часам пополудни, так что торопиться не следовало.
Около часу дня лошади были оседланы; путешественники смеялись и весело разговаривали. Они чувствовали себя в полной безопасности. Да и чего им было бояться?
Едва небольшой отряд снова тронулся в путь, как вдруг минут через десять, в то самое время, когда он переходил через довольно широкую прогалину, ничуть не подозревая о нависшей над ним смертельной угрозе, по сигналу из леса на него внезапно со всех сторон и с невиданной яростью кинулись испанцы, в огромном множестве выросшие будто из-под земли; они неслись на французов с оглушительными воплями.
По всей вероятности, испанцы уже давно сидели в засаде где-то здесь поблизости и подстерегали идущих мимо путников.
Хотя испанцев, казалось, было больше, чем на самом деле, благодаря позиции, которую они занимали, притаившись в лесных зарослях, что давало им двойное преимущество, позволяя укрыться от пуль и скрыть свою численность, после короткого неизбежного смятения флибустьеры собрались с духом и вновь обрели свойственную им решимость. Вместо того чтобы впасть в отчаяние и показать свой страх, они тут же стали смело защищаться. К тому же они знали: заслышав легко узнаваемые выстрелы их «геленов», к ним на выручку непременно поспешат свои, благо буканьеров в саванне всегда было предостаточно.
После короткого совещания командовать, с общего согласия, поручили Монбару.
И достославный флибустьер хладнокровно, с улыбкой на устах взялся за организацию обороны под непрерывным вражеским огнем.
Герцог де Ла Торре не пожелал оставаться в стороне и предложил напомнить нападающим о себе: ему казалось, что, услыхав его имя, они прекратят атаковать и уберутся восвояси.
– Нет, – категорически отрезал господин д’Ожерон. – Мы не вправе подвергать вас опасности. Кто знает, может, это разбойники. К тому же мы имеем честь служить вам охраной и защитить вас уж как-нибудь сумеем.
– Кто бы они ни были, – вмешался Монбар, – но это определенно не бродяги, шарящие по саванне, которых мы тут встречаем каждый божий день. Уж эти-то отлично знают, что вы с нами. И доказательство тому – несвойственная им решимость и то, как они устроили свою засаду. Есть в этом деле что-то темное, загадочное, а что – пока не пойму. Да и как знать, господин герцог, – продолжал он с сардонической ухмылкой, – уж не вас ли подстерегали эти мерзавцы? Может, вам стоит бояться их больше нашего?
– Даже не знаю, что и сказать, – задумчиво покачав головой, молвил герцог. – Возможно, вы правы. И за этим налетом, спланированным с такой ловкостью, кроется некий тайный заговор, который очень важно разоблачить. В общем, делайте, что считаете нужным, господа, и можете положиться на меня так же, как я на вас.
– Золотые слова! А этим шельмам нас ни за что не одолеть, – усмехнулся Монбар. – Слава богу, они еще пожалеют, что посмели на нас напасть! Но вам не стоит компрометировать себя участием в этой заварухе, тем более что тут ваше дело сторона, и мы с товарищами заклинаем вас – не ввязывайтесь в драку!
– Такому не бывать, сударь! – горячо воскликнул герцог. – Эти люди – разбойники и вне закона. Они мне больше не соотечественники, как и вам. И я пренебрег бы долгом, отказавшись сражаться на вашей стороне. А стало быть, прошу вас, выражая вам искреннюю благодарность, не настаивать на своем: решение мое твердое и бесповоротное.
– Будь по-вашему, герцог, вам, как никому другому, пристало разбираться в вопросах чести. – И, обращаясь к товарищам, Монбар прибавил: – Братья, этих мерзавцев тут человек двести пятьдесят, не больше, так что на каждого нашего придется по шесть врагов. Для нас это ж сущие пустяки!
– Еще бы! Да здравствует Монбар! – прокричали флибустьеры.
– А теперь, – продолжал Монбар, – за дело, да поживей! Мы и так потеряли слишком много времени. И в первую голову – из-за ложной сердобольности. Закалывайте лошадей – их трупы будут нам прикрытием: уж лучше так, чем вовсе никак!
Положение было и впрямь критическое – Береговые братья прекрасно это понимали. Они хоть и были отчаянными храбрецами, но вполне трезво оценивали сложившиеся обстоятельства. Немилосердный приказ командира был исполнен без колебаний: лошадей, заколотых работниками, свалили в ряд – наподобие бруствера, за которым и укрылись флибустьеры; став на одно колено, они открыли по неприятелю шквальный огонь, тем более ожесточенный, что каждый выстрел, достигнув цели, разил врага наповал один за другим.
За несколько минут перестрелка обернулась для нападающих такими потерями, что вмиг остудила их пыл и вынудила отступить обратно за деревья, откуда они могли снова перейти в атаку, правда уже с оглядкой, чтобы не позволить несокрушимому врагу внести сумятицу в их ряды. А меж тем враг, несмотря на свою малочисленность, похоже, ничуть не боялся атакующих и, не подставляя себя под удар, с достоинством сдерживал каждый их натиск…
Остальное же нам известно.
Между тем Дрейф, вызволив своего брата, о чем мы говорили выше, бесстрашно бросился в лес вдогонку за испанцами, совершенно не заботясь о том, бегут ли за ним его
