Ингрид пробормотала себе под нос незнакомое мне слово, но ее тон мне не понравился.
– Иди сюда. – Дженет вынула из шкафа у стены матовую бутылку и три тонконогих бокала и поставила все это на круглый столик, который в прошлой жизни был древесным пеньком. Открыв бутыль, она налила в каждый бокал на дюйм жидкости. Напиток задымился, коснувшись дна, но тут же успокоился и оказался бесцветным и прозрачным. – Ингрид станет куда лучше к тебе относиться, если мы сначала выпьем за наше знакомство.
Дженет умела притворяться куда лучше своей подруги: она спокойно подняла бокал, в то время как Ингрид вцепилась в его ножку, как в рукоять гранаты, и внимательно следила, пью ли я.
Я перестала бояться волшебной еды с того момента, как Алтея рассказала мне свою сказку на ночь, но это не означало, что я готова выпить нечто, предположительно варившееся в ведьмином котле.
– Это яд? – спросила я.
Дженет усмехнулась.
– Тэм, ты совершенно не умеешь держать лицо. Смотри сюда – за твое здоровье, – она отпила из бокала и сжала губы.
Я понюхала жидкость – запаха не было – и сделала то же самое. Во рту напиток ощущался как вода, но в желудок упал, словно ликер. Пришло сильное послевкусие.
– Яблочные «Счастливые ранчеры», – изумленно сказала я, узнавая вкус своих любимых конфет детства. – Нет, подождите… Вкус цветов. Фиалковые леденцы. Нет, нет – это домашние ириски! – я увидела Эллу, смешивавшую в сковородке сахар и сливочное масло. – Господи, а теперь это похоже на латте. – Причем на конкретное оригинальное латте, которое я делала себе в «Соленой собаке» – с медом и лавандовым сиропом. Я чувствовала себя Виолеттой Боригар, болтающей обо всем, что, как ей казалось, она съела, прежде чем обратиться в огромную черничину[12]. – Что это такое? – наконец выдохнула я.
– Сыворотка правды, более или менее, – и Дженет улыбнулась при виде моего изменившегося лица. – Мы могли бы поверить тебе и без нее, милая, но она добавляет людям честности.
– Но вы и сами ее приняли.
– У нас с Тэм нет секретов между собой. К тому же разговор под сывороткой правды похож на спортивное упражнение. Должна тебе сказать, милая, ты ужасно выглядишь. Может быть, тебе стоит позволить этим огрызкам волос у тебя на голове вырасти как следует? – и она тут же зажала рот ладонью.
– Быстро оно действует, – сухо заметила я.
– Ты симпатичная девушка, – смягчила пилюлю Дженет. – Но тебе не помешало бы принять ванну и проспать целую ночь.
– Я бы проспала целый год, – пробурчала я – и тут же прикрыла рот ладонью, пока из него не вылетел целый ворох ненужных фраз. А вам бы не помешало съездить на лечебные грязи, все лучше, чем просто так жить в грязище… Вы знаете, что ваш дом пропах кровью и огнем?
– Откуда ты прибыла и зачем? Можешь рассказывать коротко, – отрывисто сказала Ингрид.
– Нечестно, – заметила я. – Она не выпила ни глотка.
– Ты не нарубишь нам еще немного дров, дорогая? – вопрос Дженет был вопросом только наполовину.
Ингрид нехотя встала.
– Как только она скажет, что у нее нет на уме никакого злодейства и что она не собирается навредить никому из нас.
– Я не хочу вам вредить.
– Ты говоришь о своих желаниях, а это увертка. Говори о намерениях.
– У меня нет намерений навредить кому-то из вас. И никому другому. Ох! – я схватилась за живот – там шевельнулась боль, и я подумала о Вересковом короле. И о чудовищах, которые убили Финча и бросили меня в лесу. – Может быть, и есть кое-кто, кому я желаю зла, – поправилась я, – но этого кого-то здесь нет.
Похоже, это удовлетворило Ингрид; она сняла с крюка провощенную накидку и вышла.
– Она вас защищает, – сказала я. – Это хорошо – иметь защиту.
Дженет повела плечом.
– Попав сюда, я осталась одна-одинешенька. Потребовалось время, чтобы найти свое место в этом мире. И еще больше времени потребовалось, чтобы стать кем-то, заслуживающим защиты.
Она опустилась в одно из мягких кресел возле очага, я заняла второе.
– Боже, кресло воняет мокрой псиной, – сказала я и тут же прикусила губу. Дженет чуть улыбнулась.
– Когда ты прибыла сюда? Сегодня?
– Да.
– Ты впервые здесь?
Я помедлила.
– Я не помню, чтобы я когда-то здесь бывала.
Ее бровь слегка поднялась, показывая, что она заметила мою увертку.
– Как ты могла уже догадаться, мой дом – что-то вроде сборного пункта для новичков. Люди попадают сюда из твоего мира – когда-то бывшего и моим – разными способами, порой случайно, но чаще все же намеренно. Моя работа, которую я сама выбрала, – это привечать их, предостерегать и отслеживать их дальнейшую судьбу. Это не очень просто, с учетом всех неприятностей, в которые тут можно попасть, и всех существ, которые могут тебя съесть. Я стараюсь, как могу. Из других миров сюда тоже попадают, но это уже не моя проблема. Конечно, группы беженцев местами пересекаются, хотя и меньше, чем можно было бы ожидать в таком небольшом мире, но… Ты, кажется, хочешь о чем-то спросить?
– Какого он размера, этот мир? – выпалила я. – Что он такое? Что лежит за его пределами? Вы сюда пришли намеренно или случайно? Есть отсюда путь назад? И как становятся бывшими персонажами?
Дженет подняла руку, пресекая поток моих вопросов.
– Он довольно маленький. Насколько это возможно, учитывая, что его границы постоянно двигаются, не отмечены ни на каких картах и практически недостижимы. По сути это своего рода королевство, но королей и королев здесь много. Что за его пределами, я сказать не могу. Я прибыла сюда намеренно, помоги мне Боже, и да, пути назад существуют. Бывшими становятся персонажи, чью сказку больше никто не рассказывает. Иногда это их убивает, иногда сводит с ума, но чаще они привыкают к новому положению и ассимилируются с прочим населением. Их судьбы я не отслеживаю, хотя предпочитаю знать о случаях межрасовых браков. Их дети – если у них рождаются дети, – обычно склонны попадать в неприятности – или же в истории, что, на мой взгляд, одно и то же. А теперь расскажи мне свою историю – сама решай, в длинном или коротком варианте.
Едва я успела открыть рот, как уже говорила без остановки. Чем бы Дженет меня ни напоила, этот напиток заставлял просто фонтанировать словами. Говоря, я подспудно надеялась, что обилие информации поможет мне сохранить в секрете то единственное, что я хотела утаить. По крайней мере на время, пока не узнаю, как она отнесется к тому, что перед ней сидит персонаж. Нервно перебирая белыми пальцами в перчатках, я рассказала об Элле, о Гарольде, о Нью-Йорке, о том, как я пришла домой и обнаружила пропажу. Я рассказала и о предполагаемой смерти Алтеи, назвав ее матерью моей матери – достаточно
