Ингрид обернулась, не поднимаясь с колен; брови ее сердито поднялись.
– С чего вы вдруг обсуждаете эту женщину? Она-то здесь при чем?
– Алиса – внучка Алтеи, – с царственным спокойствием ответила Дженет. – Именно Алиса подняла эту тему, не я.
– Удивительное совпадение, вот что это такое. Я уверена, ты ненавидишь искать предлоги, чтобы поговорить о ней.
Однако Ингрид сказала это без всякой обиды, поднявшись и встав у Дженет за креслом, чтобы опустить руки ей на плечи.
– В чем состояла сделка? – повторила я.
– Ты хочешь знать, чтобы заключить такую же?
– Нет, просто чтобы… – я снова поморщилась и схватилась за живот. Стоило мне попытаться солгать, питье в моем желудке, похоже, обращалось в кислоту.
– Ох, да скажи ты ей, – вздохнула Ингрид. – Все равно вред уже причинен, и лучше пусть она узнает правду от нас, чем будет расспрашивать всех и каждого, и ей наговорят всякой дряни. Каждый беженец рано или поздно узнает о Пряхе.
– Я бы предпочла, чтобы поздно, – пробормотала Дженет, прижимаясь щекой к руке Ингрид. – Алтее здесь было плохо. Кого-то вроде меня, кто мог бы объяснить нам, что делать, еще не было – и вообще беженцев в Сопределье было еще очень мало. Нам самим приходилось искать пути, дело шло медленно и трудно. Сначала – главным образом из-за нее – у нас кончилось виски, потом сигареты, потом нам стало нечего читать, а для бедняжки это были единственные три вида топлива. Представь себе ребенка, утомившегося каникулами, с оговоркой, что каникулы вечные. И в конце концов скука толкнула ее на очень большую глупость.
– Какую?
– Она начала преследовать персонажей. Не знаю, как она при этом всякий раз умудрялась выжить – но умудрялась. О том, чему она не была свидетельницей, она расспрашивала второстепенных действующих лиц – нянек, служанок, средних сестер. Она общалась с мертвыми королями и убиенными женами – все эти несчастные призраки вечно толпятся на отшибе сказки, только и мечтая с кем-нибудь поболтать. А потом она возвращалась домой и пересказывала все мне. «Я журналистка, – говорила она, – и это моя работа». – Дженет фыркнула. – Можно подумать, она работала военным корреспондентом, а не кропала статейки о том, как лучше одеваться, чтобы подцепить богатого мужа.
Нечто сломанное во мне заныло от ее слов – целый мир назад Финч именно так описывал Алтею, сравнивая ее с военным корреспондентом. Хотела бы я сказать ему, что он не ошибся.
– В конце концов она, конечно же, пришла к истоку историй, – продолжала Дженет. – То есть к Пряхе Сюжетов.
Я расслышала благоговейное подчеркивание этого имени, его заглавные буквы. Она говорила, что здесь нет Бога – но, кажется, его заменяло что-то весьма похожее.
– Кто это – Пряха Сюжетов?
– Ее имя говорит за нее, разве нет? Для здешних земель это то же самое, что Творец Мира. Ничуть не меньше. Сюжет, История – это материя Сопределья, вещество, из которого оно состоит. Алтея убедила Пряху создать для нее историю, которая могла бы послужить мостом. После чего просто-напросто, – Дженет пошагала в воздухе двумя пальцами, – перешла по нему обратно.
– Перешла по чему? По словам? В этом нет никакого смысла.
Ингрид странно смотрела на меня, но Дженет выдавила улыбку.
– Смысл, – сказала она. – Последний оплот сопротивляющегося беженца.
– Значит, она вернулась обратно. Отлично. Но каким образом это – как вы там выразились? – прожгло дыры в мире?
Внезапно ответ пришел от Ингрид.
– Это началось еще до того, как я встретила Дженет. Жители того мира попадали к нам, наши – выпадали отсюда. Сначала мы думали, что это начало каких-то новых историй. Время от времени такое ведь случается – короли похищают девушек, матери убивают своих сыновей… Потом мы пытались понять, открываются эти двери в другие миры – или в преисподние. – Ее сопредельный акцент был резким и гортанным. Он приводил на ум черные силуэты айсбергов, свет ледяного белого солнца. – Прошел слух о некоем месте в лесах, где мир так истончился, что можно безболезненно пройти туда и обратно. Это место нашел один принц, четвертый сын из семи – его родители и младший брат были персонажами, а он – нет. Какое-то время он держал у прохода стражу, охранявшую его, но потом он сам и его люди были убиты Вересковым королем. Тогда дела пошли много хуже.
– Хуже – это как?
– Персонажи начали вовсю использовать эту дверь, когда им только удавалось ускользнуть из своих сказок. Им нравится развлекаться, творя злодейства в твоем мире.
– А Алтея-то в чем была виновата?
– В «Историях Сопредельных земель», – горько сказала Дженет. – Она взяла часть материи, составляющей этот мир, и поместила ее в книгу. Книгу, которая была напечатана и разошлась по Земле. Люди читали истории, запоминали их, рассказывали и пересказывали друг другу, видели о них сны. Строились новые, шаткие и ненадежные мосты между мирами. Большинство их вело только в один конец – своего рода разрывы, сквозь которые люди, любившие эти истории, проходили сюда. Я никогда не понимала, почему дверь Верескового короля оказалась такой долговечной, но теперь я знаю: потому что она выводит в Ореховый лес Алтеи.
– Она старалась охранять ее, – сказала я, сама не зная, почему мне на ум пришло защищать Алтею. – Она думала, что если ей остаться в одном месте и затвориться там ото всех, это будет лучше, чем распространять двери по всему миру.
– Будь она и впрямь столь сознательной, ей следовало бы покончить с собой, – сухо сказала Дженет. – Среди беженцев есть дети лет десяти. Маленькие девочки, одержимые волшебными сказками – и нынче обреченные жить на их задворках.
– А Пряха Сюжетов не может что-нибудь сделать? Чтобы отправить их домой?
– Думаешь, она снова пойдет на такой риск? У нее хватает забот и с тем, чтобы исправить причиненный вред. Единственные, кого она сейчас посылает наружу, – это ее слуги, чья задача – очистить мир от зла Алтеи. Некоторые потеряшки так и находят путь назад: слуги выискивают экземпляры книги Алтеи и уничтожают их. Но намеренно или нет, Алтея сама стала маленькой Пряхой. Я думаю, она не умеет это контролировать. Пусть даже все копии ее дурацкой книги сгорят дотла – она сама продолжит служить мостом.
– Я думаю, она хотела, – тихо сказала я. – В смысле, хотела покончить с собой. Вот почему она пыталась меня вернуть – пока я была вне досягаемости, она не могла… – Я резко остановилась, вспомнив, что именно этого им знать не нужно. Слова так и крутились у меня на языке и обожгли желудок, когда я наконец их проглотила.
– Пыталась тебя вернуть? Что значит – пыталась тебя вернуть? – Дженет сверлила меня
