— Это какую?
— Чтобы недоросли школьные записали полную историю его рода. Ах, это… То не моя затея была. Так списки с его сказками готовы? Есть чем гордиться?
— Готовы. И если коротко, то их род на престол Киева и Булгара претендовать может…
— Чего?! А ну-ка, поподробнее отсюда… — Вскинулся Трофим. — Из-за этого князья русские на них ополчились?
— И из-за этого тоже. Предок князей вятичей Хаддад родом из булгарской провинции Беллак, где ныне буртасы живут и кою называют ныне именем его отца Мардана. Кстати, раньше часть Хорысданской дороги охраняли именно его люди, пока Мономах, о отместку за приют половцам Шарукана, не взял у них городок Кордно, отрезав от тракта. Если учесть, что до этого у них отняли Кан и кисанские земли…
— Да, без Мурома и рязанских угодий держава вятичей захирела, остался лишь огрызок в междуречье Оки и Волги, — воевода склонил голову в задумчивости и неуверенно произнес. — Сколь там городков осталось? Козельск, Дедославль? Я к примеру, больше и не помню… И что там на пути суздальцев стоит?
— Крепостица малая есть на той карте, что ты мне дал. Мосха, кажется?
— Ну да, ее отец Селима Колына, опальный булгарский царь Ахад поставил у вятичей. Ее у нас Москвой называют почему-то. Не пойму только, что князь там делал…
— Слышал я, что Ахад в свое время защищал вятичей от рати новгородского князя, вот и выделил ему Ходота пристанище.
— Жив еще?
— Говорят, вместе с Юрием в поход идет на Булгар, несмотря на свой преклонный возраст. — Овтай чуть помедлил и добавил. — Думаю, что не по своей воле, восточные земли вятичей уже под пятой Мономашичей. Возможно как заложник того, что войска пропустят мимо Учеля…
— Понятно. Так что ты говорил о предках князей вятичских?
— О Хаддаде? Судя по сказкам, он из рода принца Дуло, что властвовал над Великой Булгарией, раскинувшейся на побережье Русского Моря несколько столетий назад. После смерти владыки Светогора начались дрязги, царство распалось и часть булгар ушла на Волгу, откуда выгнала мурдасов и осела. Второй сын Светогора Джилки стал там царем, а наследовал ему Алмыш…
— Это тот, который призвал арабов и принял со своим народом мусульманство?
— Он. Брату же его Мардану досталось править всего лишь захудалой провинцией Беллак. Это было не по нраву его роду и после смерти обоих братьев сын Мардана Хаддад попытался взять власть, над Волжской Булгарией в свои руки. Неудачно. В итоге ему с частью буртасов пришлось уйти к вятичам, кои к тому времени уже приняли к себе мурдасов и ему доверяли…
— Почему доверяли-то?
— Бабкой Хаддада была мурдаска, вот и весь сказ.
— Не пойму, причем тут Киев?
— Хм… Я понял, что именно Лачын, старший сын Светогора, который правил Кара-Булгаром от имени хазар…
— Э… Старший брат Джилки? Кара-Булгаром? Это что за держава такая?
— Остатки прежней Великой Булгарии, что сохранилась на Днепре, в Таврии и Тмуторкани… Правление было коротким и бесславным, но якобы именно Лачын был отцом русского князя Игоря, а никак не Рюрик, что умер за несколько десятков лет до его рождения. Потом Алмыш его разбил и удалил в изгнание, а Игоря отдал Олегу Вещему на воспитание…
— Даже так?
— Ну да, после этого Олег вошел в Киев, малолетнего Игоря поставил, на княжение, а сам стал соправителем. Вот и получается, что… Трофим хмыкнул и удивленно покрутил головой, выражая полное недоверие к прозвучавшим словам.
— Ох, запутал ты меня совсем этими баснями… Так что получается по словам вятичей?
— Что все правители Руси, Булгарии и вятской земли из одного рода. Насколько все это правда, не скажу, но так мне поведали.
— Ох, складно брешут! Послушаешь такие сказки, сразу подумаешь, что все начиная от Вадима Храброго, до Рюрика и Олега Вещего под булгарами ходили.
— Так они и говорят. Мол, Вадим пришел с Поморья варяжского вместе со своими колбягами и стал воеводой у Чернояра и Светогора. Да и Чернигов, мол, по сию пору булгары Караджаром называют в честь Кан-Караджара.
— Кого?
— Князя Черного, отца Светогора. Его еще Чернояром называют. Воевода задумчиво повел бровями и неопределенно кивнул.
— А имена все знакомые.
— Добавь к этому, что Светогор, воевавший с хазарами на Дону когда те иудейскую веру приняли и под еврейских купцов легли, был женат на словенке, как и его отец, Чернояр, сын Бравлина.
— Бравлина? Того, что Сурож брал? А его ведь русом считали… Да и какого лешего эти князья ратились с хазарами на Дону?.. Погоди-погоди, вот послушай, что мне мать на ночь пела…
А там пыль столбом да поднималаси, Оказался во поли добрый молодец, Русский могучий Святогор-богатырь…Воевода тряхнул головой.
— Это что, тот самый Светогор, что ты упомянул и про которого у нас в Переяславле былины складывали? Выходит, он жил на земле русов, с хазарами воевал как они же и с племенами словенского языка в одной державе вековал? И все эти князья женились на словенках или мурдасках, что почти одно и то же? А село Карачарово, из коего былинный Илья Муромец вышел? Оно имя Чернояра получило, которого булгары и вятичи просто чуть по-другому называют?.. И какого тогда они все рода племени, если булгары их считают своими, люди словенского языка своими, а весь мир… А ведь понятно какого!
— Какого же?
— А вот не скажу! - хмыкнулДрофим. — Сам догадаешься.
— Вот и ты меня в этот род тянешь… — улыбнулся в ответ Овтай.
— Ох, Овтай, все мы уже настолько переплелись корнями от Руси до Булгара, что нам не зазорно объединиться в одно целое. Нурманы, датчане, ляхи, колбяги… Они были лишь приходящей тенью на нашей великой земле. И стали нами.
