Отлегло от сердца, но только наполовину. Бросилась я Атания откапывать, а как подбежала, так и застыла в изумлении. Сидит возле него Шомо, тихонько по лицу пальчиками водит и что-то причитает. А чего тут причитать, если гном уже очень прилично выглядит? Для недавно умиравшего, разумеется.
У меня на миг руки и ноги затряслись, в груди перехватило, откат пошел.
Ну нет, трястись буду потом, когда из этого проклятого места уберусь. Скомандовала я самолетке подлететь впритык к магу и с помощью стеблей погрузила его в салон. Хорошо, что кровать еще не убрала. Потом таким же способом засунула внутрь Атания, собрала в шалаше и по поляне все вещички.
Ну, не сама, конечно, ползала, трава все принесла. Затем кое-как устроилась сбоку – гномы, оказывается, в лежачем положении столько места занимают – и подняла метлу в воздух.
Глава тринадцатая
Дни девятый и десятый, проблемные
Разбудил меня запах чего-то вкусного, даже почудилось спросонья, что я дома, в своей спальне лежу. А рядом, на кухне, Семеновна, соседка моя, блины жарит. Она не часто меня этим балует, но, если я проснулась и пахнет блинами, значит, опять ее дочка с мужем переругались.
И значит, снова Семеновна будет смотреть умоляющими глазками, пока я поглощаю ее божественные блины, в ожидании моего веского слова. Ну и даю я ей, естественно, любовное зелье, она его деткам потихоньку в чаек добавит, и они потом неделю друг на друга надышаться не могут.
А я пью по утрам на кухне кофе с магазинными печенюшками и с тоской посматриваю с третьего этажа, не катится ли к моему дому масленица в виде кругленькой женщины с высветленными волосами.
Почему с третьего? Так потому, что у меня кухня рядом со спальней, а спальня на третьем. Неужели я по ночам, когда не спится, за стаканом чая должна два этажа вниз-вверх топать?
Вот мой архитектор так и думал, и меня убедить пытался. Так я ему сразу сообщила, что мне вылетать по делам удобнее с третьего, а вылетаю я сразу, как позавтракаю.
Он оказался на удивление упрямым и сдался только после того, как побегал за мной с собачьими ушками пару часов. И пусть еще скажет спасибо, что у меня в тот день было необычайно добродушное настроение после прочтения замечательной прозы в любимом журнале.
Вначале я хотела ему хвост вырастить.
– Вия, завтрак готов, – унылым голосом сообщил Атаний, подойдя к приоткрытому иллюминатору.
– Хорошо, – кротко ответила я и полезла из самолетки.
Мрачный Гарон с преувеличенным усердием ворошил угли в костерке и отозвался на мое приветливое «доброе утро!» невнятным бурчанием. А я сделала вид, что ничего такого не замечаю, и бодренько потопала умываться.
А вот возле ручья присела на выгнувшийся креслом кустик и задумалась. Надо что-то делать, хотя я ума не приложу, что конкретно.
Началась эта история еще вчера, когда гномы немного отлежались. Выбрала я укромную полянку поближе к деревеньке и приземлила там замаскированную под птичку самолетку. Оставила спутников дышать свежим воздухом, наказала далеко не отходить и отправилась в деревню.
Как – зачем? За свежими продуктами, за молоком, яйцами, курочкой. Чтобы ослабленных гномов подкормить. Да только не успела далеко отойти, как вспомнила, что забыла взять деньги и выяснить у спутников, что почем.
Чтобы не выглядеть на рынке слишком подозрительно. Женщина, не ведающая, сколько стоит курица, в любом из миров привлечет к себе всеобщее внимание.
Вот и пришлось возвращаться назад. А морок я к тому времени уже на себя накинула, мошкой со стороны казалась. Нет, после, когда моду местную рассмотрю, я намеревалась морок сменить, но до рынка мне и мошкой неплохо.
Лишь бы не задел кто невзначай.
Возвращаюсь к полянке, и долетает до меня такой интересный разговор, что не сдержалась, подобралась поближе и подслушала.
– …не понимаешь. Это мы ее защищать должны, а получается наоборот. Она нас все время из беды вытаскивает. От бандитов избавила, когда мы в драку сгоряча сунулись, тоже выручила, – тяжело вздыхая, терпеливо объясняет лесорубу Гарон. – А сегодня вообще с того света вернула. Вот и думай, зачем мы ей нужны? Чтобы кашу по утрам варить? Так она магией себе любой еды вырастит, на одну много ли нужно. И получается, что мы с тобой – ненужная ей обуза. Ты как хочешь, а я себя так скверно никогда еще не чувствовал. Да и с этим выбором мы здорово опозорились. Разве ей нужен такой простой муж, как кто-то из нас? К тому же если она в лес вернется, то станет хозяйкой, все маги подчиняться будут. И выбор тогда у нее будет, сам знаешь… Уж получше, чем между нами. Я хоть и эр, но еще не старший, а ты вообще просто удачливый лесоруб. И твоим дворцом ее не удивишь, в городе и получше есть.
Ох какие интересные подробности. А что такое «эр», где бы узнать? Может, зря я Талма не взяла? Был бы у меня справочным бюро.
– Я иду не из-за выбора, – горько вздохнул Атаний. – Мне хотелось для нее что-нибудь полезное сделать. И просто подольше побыть рядом. А что она меня не выберет, я давно понял. Вот только если мы ей скажем, что решили вернуться, она очень рассердится.
– Или обрадуется. Без нас она и ночью лететь сможет. Ее летучая повозка теперь и от дождя, и от солнца защищает. Ты думаешь, я очень хочу уйти? Просто совесть мучает и дальше у нее на ногах камнями висеть. Не зря она так не хотела нас брать. Вот ты говоришь, тебя не выберет… Меня и подавно. Я ей с первого взгляда не понравился. Не помнишь, как она с ехидным видом лапу все утро лизала?
Я ошеломленно слушала эти самобичевания и четко понимала: пока я добываю курицу, гномы вполне могут сделать ноги. А этого мне почему-то не хотелось. Тем более хозяйка предупредила.
Вот и решилась я на крайние меры. Сбросила морок и попросила у Атания кошелек. А пока он его доставал, на глазах у мага сплела вокруг метлы шатер из прочных побегов и наказала никого не выпускать.
Потом бросила на него морок, представив стожком, и спокойно отправилась в деревню.
– Вия, – спросил Гарон, когда я вернулась с мешком на плечах и с корзинкой в руке, – ты слышала весь наш разговор?
– Да, – не стала отпираться я, сваливая ему в руки покупки. – Слышала.
– Ну и что скажешь? – Его лицо, еще бледное после потери крови, стало еще белее.
– Нужно из куры бульон сварить и крупы туда бросить.
– Я не про это. Зачем мы тебе?
– Кашу варить. Я сама готовить ненавижу.
Он посмотрел на меня так, что мне стало не по себе, я даже чуть не раскаялась. Но
