Оставалось только одно – выкинуть то дурацкое зеркало, и в конце концов она так и сделала.
Самозаточение девушки на военной базе уже длилось несколько месяцев. У нее сносило крышу от одиночества, ведь заняться здесь чем-либо, кроме пары выступлений на сцене в конце рабочей недели, было абсолютно нечем. Сальные взгляды постоянно сменяющихся на боевом дежурстве молодых офицеров и идиотские реплики типа «классная цыпочка!», сопровождающиеся всевозможными причмокиваниями и посвистываниями, доводили Чериш до истерики. Она убегала к себе в комнату, падала на кровать и лежала так, пока не прозвучит сирена, вещающая о заступлении на боевое дежурство другой смены, хотя и таких же тупоголовых и озабоченных офицеришек. Синтетические железы, встроенные в уголки ее больших глаз, выделяли соленую жидкость, которая противно текла по щекам и капала на подушку. Девушка биоробот ненавидела эту противную сырость на своих щеках, которая последнее время часто давала о себе знать. Чериш иногда видела такое же на глазах у людей, и они это проявление называли слезами. Хотя бывало, что люди при этом смеялись. Чериш никак не могла понять: у людей радость и в то же время слезы. Как такое может быть? У нее эта жидкость текла только тогда, когда ей было очень плохо, а люди иногда еще и смеются в такой момент. Странно все это!
Девушка лежала, уткнувшись носом в подушку, и понимала, что здесь, под землей, такое будет продолжаться бесконечно, но это все же лучше, чем видеть ехидно улыбающиеся физиономии соседей по кварталу, указывающих на нее пальцем и кричащих ей вслед это ненавистное слово – шлюха!
«За что все это? Чем я это заслужила?» – думала Чериш, вытирая очередную порцию соленых ручейков. Она не понимала, что виной всему являлась ее необычайная красота и зависть людишек. Девушка никак не могла это осознать, и, чтобы в этом разобраться, она должна была стать человеком. Несмотря на то что Чериш была поразительно точной копией человека, она все же являлась биороботом, а это означало, что она никогда не нашла бы ответа на этот свой вопрос.
Так Чериш пролежала всю ночь. Знаки на хронометре, сменяя друг друга с космической скоростью, уже указывали на шесть тридцать утра, как в дверь постучали, что заставило ее резко вскочить с кровати.
– Я сейчас! – прокричала в ответ на стук застигнутая врасплох девушка и побежала в ванную. Она торопливо смыла остатки слез, и не прошло и пары секунд, как уже со спокойным и невозмутимым видом открывала дверь. Странно, но на пороге стоял помощник ее приемного отца – бывший робот-воин по имени Индис. Он никогда не приходил сюда, и то, что он сейчас находился здесь, Чериш насторожило.
Индис. Храбрый мужик – если можно было так сказать про биоробота! Он тоже, как и отец синтетической красотки, с честью прошел через столетнюю войну и умудрился в ней выжить. Много тогда полегло их собратьев. Индис был хоть и отважным но, по мнению Чериш, полным идиотом. Каждый раз, находясь в их доме в квартале, рассказывал ей, девушке, о зверствах прошедшей войны! Какое ей было дело до того, кому там отрезали голову, а кому выпустили наружу кишки или расплавили в бесформенную металлическую лужу. Чериш закрывала уши и убегала в другую комнату, чтобы не слушать его дурацкие рассказы, а он и ее отец только покатывались от хохота, глядя, как она на все это реагирует. Индису нравилось, как синтетическая красотка кривила от отвращения лицо и пыталась руками заткнуть динамики на его шлеме, выдающие поток отвратительных военных историй.
Индис и отец были обычными роботами-воинами и не более того. В них отсутствовали какие-либо понятия этики и морали, ведь роботов-воинов создавали именно для того, чтобы убивать, а не вести светские беседы. И поэтому было странно, с какого такого перепуга правительство цивилизации разрешило роботам-воинам первого поколения иметь приемных детей? Такого рода толерантность никогда не доводила до добра, в чем Чериш убеждалась каждый раз, слушая дурацкие кровожадные рассказы Индиса, сопровождающиеся одобрительными похлопываниями отца по плечу товарища. Хотя если бы не отец, то она и не появилась бы на свет в облике суперзвезды. Поэтому, несмотря на все минусы в характере папаши, Чериш любила его и как могла терпела его армейского дружка – отважного идиота Индиса.
– Что-то с папой? – с настороженностью проговорила Чериш.
Биоробот выдавил из динамиков усмешку и, аккуратно отодвинув девушку в сторону, зашел в гримерку:
– Неплохо устроилась!
– Да, папа позаботился! Что с ним? – не скрывая волнения, повторила Чериш.
Индис, важно заложив свои мощные ручищи за спину, продолжал изучать жилище красотки. Пока он не обследовал каждый уголок помещения, не произнес ни слова.
Тем временем Чериш продолжала стоять в дверях и удивленно смотреть на своеобразный обыск.
Минут через пять Индис все же заговорил. Сейчас он был очень серьезен, и от того, каким его привыкла видеть девушка, ни осталось и следа.
– Твой отец меня послал за тобой. С ним-то все в порядке, вот только у него к тебе разговор есть, важный разговор! Давай-ка собирайся быстрее, я тебя за дверью буду ждать.
Биоробот больше ничего не сказал, он быстро вышел из помещения и захлопнул за собой дверь.
Чериш тут же ощутила дрожь в своем теле.
«Почему отец послал Индиса, почему он просто не связался со мной по переговорному устройству?» – вопросы текли рекой в голове девушки. От волнения руки Чериш не слушались, и она только с пятой попытки победила застежку на платье с закрытым воротом.
Чериш шла позади Индиса с опущенной вниз головой. Она перебирала в своем синтетическом мозгу всевозможные причины, по которым отец мог ее вызвать. Как она ни старалась, но выявить основную причину этого важного с ним разговора так и не получалось. Постоянно в голову лезла всякая ерунда, да и металлические пятки Индиса, изувеченные оружием пришельцев, назойливо мелькали перед глазами, не давая красотке сосредоточиться. В конечном итоге Чериш плюнула на эти бессмысленные гадания и, подняв глаза, пристроилась
