Девять двадцать утра… кажется, прошла целая вечность с того момента, когда знаки на полупрозрачном циферблате обозначили девять!
– Как же долго длится время! – тихо прошептала девушка, закрыв глаза. Она впервые за свое существование чувствовала в них усталость. Для Чериш это было очень странно и удивительно, ведь, как ей всегда казалось, такие ощущения не были присущи биороботам. С закрытыми глазами потолок и хронометр уже не отвлекали красотку, и она прислушалась. Только сейчас она поняла, как все вокруг стало тихо. За входной дверью прекратилась беготня, и взволнованные крики вояк больше не резали слух. Было тихо, как никогда раньше. Это предательское отсутствие какого-либо звука расслабляло, отчего Чериш плавно погрузилась в какую-то нирвану, но, вдруг вспомнив то, чем были заняты ее мысли весь последний час, вздрогнула. Быстро открыв глаза, девушка судорожно бросила взгляд на хронометр, затем на потолок и опять на хронометр. Уже прошел час с половиной с того момента, когда отец ей сообщил о грядущей катастрофе, но так до сих пор ничего и не произошло. Вот на хронометре тридцать пять десятого, затем сорок, следом еще несколько бесконечных минут… Ничего не происходит!
Чериш надоело ждать. Она резко поднялась и села на кровати. Спустя мгновение красотка лупила себя по щекам и приговаривала:
– Все это очень глупо! Чего ты ждешь, дурочка, катастрофу? Какой это бред, лежать и ждать свою смерть! А может, никакой катастрофы не будет! Может быть, отец все выдумал! Я должна с ним серьезно поговорить!
Чериш снова посмотрела на хронометр. Полупрозрачный, парящий в воздухе циферблат указывал на девять часов сорок три минуты. Девушка потерла ладонями глаза, в последний раз бросила взгляд на хронометр и решительно встала с кровати.
– Сейчас я ему все выскажу! – намеренно громко крикнула красотка и сделала шаг к переговорному устройству.
Мощный толчок свалил Чериш с ног, проволок ее по гладкой поверхности пола и впечатал в стену. Удар был неимоверной силы, вследствие чего бионачинка Чериш отключила ее сознание.
Неизвестно, сколько прошло времени. Сильно болел затылок, и гудела голова, вдобавок Чериш ощущала на ней что-то тяжелое и жесткое. Это что-то периодически опускалось на ее лоб и медленно продвигалось назад по голове, заканчивая свое движение на волосах. Было очень неприятно, тем более это что-то очень больно царапало синтетическую кожу красотки. Чериш с трудом открыла глаза… То был отец. Он сидел на кровати и, как ему казалось, нежно гладил дочь по волосам своей изуродованной металлической рукой, заботливо положив приемное чадо себе на колени.
– Папа? Почему ты здесь? – Чериш резко вскочила, удивленно вздернув брови. – Ты же должен быть там, на своем посту!
– Я передумал! – сухо ответил отец, откинувшись назад и уперевшись спиной в стену. – Я пе-ре-ду-мал! Сейчас для меня самое важное быть здесь, с тобой! А мой пост?! Да ерунда это все! Только безумец может сейчас напасть на нас! Нашей цивилизации и так уже конец настал!
Чериш недоверчиво вгляделась в электронные глаза отца.
– Все самое страшное уже произошло?
Отец усмехнулся и издал звук, похожий на тяжелый вздох:
– Ты это про конец цивилизации?
В этот момент все вокруг задрожало. По полу заползала мебель, поваленная еще первым ударом, а разбросанные повсюду осколки огромного зеркала гримерки противно зазвенели от нахлынувшей вибрации. Непонятно откуда появившийся гул мгновенно заполнил окружающее пространство, пробираясь в каждую частичку бионачинки Чериш. К этому монотонному гулу подмешивались и другие звуки. Их издавал гранитный монолит помещения, с трудом выдерживающий титанические перегрузки. Его гладкая блестящая поверхность молниеносно покрылась паутиной мелких трещинок, которые потом быстро выросли в пугающие в размерах разломы, выстреливающие в разные стороны острые, как лезвие бритвы, осколки гранита. Несколько таких кусков больно врезались в спину Чериш, заставив девушку упасть на пол. Буквально в дюйме от головы насмерть перепуганной красотки грохнулся и разлетелся в щепки массивный стеллаж, который ранее был прочно прикручен к стене, но в конечном итоге оторвался от нее. Чериш еле успела откатиться в сторону, едва не попав под удар сверху. Затем она кое-как на коленях добралась до угла комнаты и испуганно сжалась в комок. Теперь была уже не просто вибрация. Комната ходила ходуном, и от стены к стене летало все, что находилось в помещении. Девушка в ужасе наблюдала, как кровать с беспомощно вцепившимся в нее отцом беспорядочно скользит по полу, врезаясь в остатки мебели. Внезапно сквозь грохот послышался громкий голос Индиса:
– Опять трясет, сильно трясет! Я думаю, это будет продолжаться еще долго!
Через мгновение показался и сам робот-воин. Он с трудом держался на ногах и опирался руками о стену.
– Готовьтесь к самому худшему, друзья! Наш материк опускается на дно океана, это только что с земли передали!
Так продолжалось несколько недель…
Все стихло внезапно, так же как и началось. Чериш за эти дни уже как-то привыкла к нескончаемой вакханалии, и резко ворвавшаяся в мозг тишина практически оглушила красотку. Девушка видела глаза отца и его приятеля. Она понимала, что они ей что-то говорили, но ее слуховой аппарат напрочь отказывался воспринимать их слова. Но это было недолго. Адаптация произошла достаточно быстро. Это ощущение невозможно забыть. Это… это как гигантская волна, взявшаяся из ниоткуда и всей своей массой обрушившаяся на тебя! Скорее нет! Это словно гигантский взрыв! Его нарастающий с молниеносной скоростью грохот вдруг оказывается у тебя в голове, и ты уже не можешь от него никак избавиться, чтобы ты ни делал. Изо всех сил руками зажимаешь свои уши, но это тебе не помогает. Звук уже завладел твоим телом. Но вдруг все резко проходит. Ты понимаешь, что тебя уже ничего не беспокоит. Ты слышишь знакомые голоса, начинаешь понимать слова, и к тебе плавно приходит самообладание, сменяя минутную панику и ужас.
– Чериш! Чериш, что с тобой? – теперь до слуха девушки донеслись хорошо различимые взволнованные голоса отца и Индиса. Те, не понимая, что с ней произошло, пытались поднять ее с пола. Но, окончательно придя в себя, Чериш их оттолкнула и, шатаясь из стороны в сторону, побежала к выходу из гримерки. С каждым шагом она все сильнее и отчетливее слышала звуки, исходящие из-за двери. То были не просто звуки, то были крики. Крики боли и отчаяния, разбавляемые командами старших по званию офицеров. Дверь резко отворилась, и
