Герцогиня пыталась подложить ему девушек, но получалось плохо. Он просто не понимал, что с ними надо делать. Рисовать? О да. Но от жены не рисунки требуются!
Шестнадцать лет, пора женить, но кто за него пойдет?
– Известно ли вам, что у Преотца есть дочь? Лусия?
Герцогиня Карст привычно поджала губы.
– Ублюдок от Тессани?
– Ну, хотя бы половина крови в ней благородна.
– Но ублюдок!
– Зато Преотец готов выдать дочь замуж за Мирта.
А вот это охладило презрительность герцогини. Мгновенно, словно она на риф налетела.
– Замуж? За Мирта?
Разум женщины заработал, подсчитывая все «за» и «против».
Незаконнорожденная дочь Преотца – мезальянс, но дочь все же Преотца. Немалый плюс.
Родство с семейством потомственных отравителей Тессани – минус, но приданое за ней дадут. Несомненно.
Плюсы – молодость, здоровье, а может, и кое-какие фамильные секреты Тессани. Это когда они отравители – они плохие, а когда в твоей семье, так сразу понимаешь, что могут быть полезны. Вдруг девица заинтересует Мирта?
Все может быть…[18]
– Это серьезное предложение…
– Очень серьезное, тьерина. Поэтому я просил бы вас подумать как следует, вас – и вашего супруга…
Конечно, подумает.
– У вас есть письмо от Преотца?
– Преотец не может выдавать замуж чужую незаконнорожденную дочь, – вежливо улыбнулся тьер Эльнор. – Он может просто проявить милосердие к бедной девочке… дать ей приданое, вы же понимаете, что она не нищенка.
– И велико ли приданое?
– Тьерина, главное тут – доброе отношение Преотца, – в жадности Даверта тьер Эльнор и на миг не сомневался. – Поэтому вы напишете ему письмо с брачным предложением для Лусии Тессани, а я его доставлю и поспособствую устройству брака.
– Я подумаю, – согласилась герцогиня, принимаясь томно обмахивать себя веером. – Мы с мужем подумаем.
– Дочь у Преотца… то есть всего одна девушка, в судьбе которой он принимает участие. Вы же понимаете…
– Понимаю. Но вдруг она не понравится Мирту?
Тьер Эльнор промолчал, чтобы не съязвить. Не понравится Мирту!
Да еще как не понравится, это же не банка с краской! Но и выбора у вас, господа тьеры, нет. А разоблачения он не боялся.
Он и так потерял дочь, надежду на счастье вместе с ней, надежду на внуков…
Что в сравнении с этой потерей стоит подделать несчастный свиток с печатью Преотца?
Ерунда.
И никто его не разоблачит. Даверт будет слишком доволен, чтобы интересоваться автором сюрприза. Все же Карсты – одна из древнейших аристократических семей. К тому же он самоуверен и полагает, что стал не только Преотцом, но и большой шишкой на ровном месте.
Зря, очень зря.
Надо его разочаровать.
* * *Через сутки вернулся с охоты герцог Карст.
Еще через три дня тьер Эльнор узнал, что добился своего, и вызвался отвезти послание Преотцу. Герцог искренне удивился предложению предстоящего. Для таких вещей существуют гонцы, им за то и платят, но тьер Эльнор умел быть убедительным.
Конечно, гонцы – это хорошо.
Но, получив письмо, тьер Даверт пожелает узнать все, что возможно, о женихе. И кто может лучше рассказать о нем, чем тьер Эльнор? Он давно знает герцога и герцогиню, они знают его, понимают, что лучше о Мирте никто не расскажет, ведь юные девушки такие капризные… а подтекстом читалось – вам ли возмущаться, сын-то не совсем в своем уме? А я ради вас подам Преотцу сведения в нужном ракурсе. Опять же вы рты сплетникам закроете, если состоится помолвка и брак! Дочь Преотца – не купчиха какая, слухи не пойдут…
Герцог понял это быстрее супруги и согласился. И даже пожелал тьеру Эльнору удачи, сообщив, что в случае заключения брака благодарность его не будет иметь пределов.
Предстоящий понял намек правильно и заверил, что благосклонность тьера герцога – самое великое счастье в его жизни. Да и герцогини тоже.
Он получил определенную сумму на представительские расходы, портрет Мирта, будущего герцога Карста, кое-как отговорился от кареты и свиты и через два дня выехал по направлению к Тавальену.
Естественно, сам он в Храме не покажется, послание передаст его доверенный человек. А тьер по дороге заедет в одно милое местечко, вскроет письмо, прочитает его и опять запечатает. Надо же быть в курсе такой душевной переписки?
Начнем с дочери – просто во имя высшей справедливости. Око за око, дочь за дочь. А потом и до сыновей доберемся. Кажется, младший у Эттана падок на женскую красоту? Вот и чудненько, вот и ладненько. Надо ему добавить пороков.
Итак, в Тавальен!
* * *Письмо не разочаровало предстоящего. Герцог писал, что не против рассмотреть кандидатуру Лусии Даверт как супруги для своего любимого сына. Все в очень изысканных выражениях, но подтекстом шло: «если вы согласны, то можем и в ближайшее время».
И – ни словом не упоминалось про визит тьера Эльнора! Просто до Карста дошли известия о вашей победе. У вас дочь, у нас сын, можем заключить помолвку, а лучше сразу брак, ваша дочь ведь в детородном возрасте?
Эльнору оставалось только довольно улыбнуться.
Вот сейчас он доставит письмо в Тавальен, доверенный человек отдаст его Эттану, а как подтолкнуть Преотца к согласию на брак…
Это Эльнор тоже придумал.
«Ты зря связался со мной, Эттан Даверт. И вдвойне зря поднял руку на мою дочь.
Клянусь, я уничтожу все, что тебе дорого. Ты кровавыми слезами заплачешь, сволочь!»
Род КарнавонАлаис прокляла все на свете. А кто-нибудь знает, каково это – ехать в карете?
До изобретения рессор!
ДО!!! ИЗОБРЕТЕНИЯ!!! РЕССОР!!!
Изобрести их, конечно, можно. Только вот…
Не кочегары мы, не плотники. Юристы мы – и весь ответ… Видели вы юриста, который разбирается в устройстве рессор?
Вот Тане такие в администрации не попадались. Сама она тоже не могла похвастаться высокой инженерной смекалкой, оставалось терпеть и скрипеть зубами. Выходило вдохновенно, но толку-то с того? Разве что эмаль сотрешь.
Сама карета узкая, неудобная и напоминает гроб на колесах. Тащится она примерно с той же скоростью. Дышать внутри просто нечем, воздух почти не проникает через плотные занавески, но к жаре и пыли это не относится. А в комплексе с плотным платьем через пару минут ты вся потная и грязная.
Кроме того, в карете тесно и трясет.
К Алаис хотели подселить еще и служанку, но вконец озверевшая герцогиня посмотрела так, что даже супруг понял. И отослал девчонку к кучеру, на козлы, что Алаис нисколько не утешило. Она бы тоже дорого дала, чтобы выбраться из этого гроба на колесиках, а нельзя!
Этикет-с!
Благородная дама не может быть загорелой. Это бы Алаис не грозило за отсутствием пигментации, но шкурка могла начать облезать лохмотьями, а герцогиня с облезшим носом – дурной тон. Алаис бы не смутилась, благородство у нее не на носу написано, но Таламир, как и все нувориши, рвался соблюдать обычаи добуквенно. Есть там смысл, нету смысла…
Алаис помнила, что мать обожала
