– Никто не знает, – сказал один из мужчин, заметив его любопытство. – Это бригада по расчистке привезла из глубины острова.
Мох продолжал стоять. Все терпеливо ожидали, пока Мэй закончит вывязывать ряд. Мох дивился этому, но понял, что так они выражают почтение. Наконец Мэй вздохнула и положила вязанье на стол.
– Эти рисунки с вязкой косичками меня изведут, – произнесла она, ни к кому особо не обращаясь. Вдруг Мэй подобралась, словно только-только осознала, что в комнате ещё семь человек, неловко ёрзающих. – Доктор Лесок, благодарю вас за то, что привели нашего гостя на заседание. Вы уже оповестили о затруднении, в котором мы оказались?
Доктор кивнул:
– Более или менее.
Мэй повернулась к тем четверым, с кем Мох не был знаком.
– Это Джэйсон, Эдриан, Сьюзен и Сара. – Мох раскланялся с ними по очереди. – Господин Мох и доктор Лесок, прошу вас, устраивайтесь поудобнее. – Когда они уселись, Мэй отодвинула вязанье в сторону и хлопнула ладонями по столу. – В нашем селении живут люди стойкие, связанные тяготами жизни.
Мох вглядывался в лица сидевших за столом и гадал, что за судьба была у каждого из них.
– Сколько вас? – задал он вопрос.
– Те, кого за ужином видели, – ответила Мэй, – плюс ещё немного тех, кто в городе провизией запасается. Осталась лишь половина той численности, что была пять лет назад.
– Доктор упомянул о какой-то болезни, – сказал Мох.
– Это верно. Эдриан объяснит.
Эдриан был печальным с виду молодым человеком с острыми чертами лица и руками механика.
– Благодарю, Мэй. Ещё пятнадцать лет назад число жителей было довольно стабильно. Так, обычные заболевания, какие можно ожидать в любом небольшом, закрытом сообществе.
– Что случилось?
– Однажды, в день, ничем не отличавшийся от нынешнего, – заговорил Эдриан, – одна из наших бригад по расчистке забралась в район в центре острова. Обычно-то мы держимся прибрежных областей, так легче передвигаться, да и завалов не так много. Несколько членов бригады помоложе рвались осмотреть обломки потерпевшего крушение воздушного судна, известного как «Горнило». Мы слышали, что на «Горниле» имелась работающая техника связи, которую мы могли бы использовать. Так вот, после многих дней блужданий по чащобе они таки нашли его. В конечном счёте ничего в рабочем состоянии не извлекли. Они и принесли вот это – своего рода память об их приключении. – Эдриан указал на лежавший на столе предмет. – Вот так он выглядит, этот реликт техники, которую у нас нет никакой надежды понять. Как бы то ни было, бригада ещё больше углубилась в лес, вышла к большому затопленному району. В заброшенном монастыре, известном как Глазок, они наткнулись на нечто совершенно необычное. На мальчика, лежавшего в небольшом углублении, заваленного листьями и землёй. Он свернулся в клубок, как впавший в спячку зверёк, корни оплели его члены, будто пролежал он там уже немало лет. Когда тело мальчика освободили, он проснулся.
– Как он выглядел? – спросил Мох, у которого бешено забилось сердце.
– Как мальчик, какого мы не видали никогда, – сказал Эдриан. – Он был прекрасен, умён и прозрачен, как медуза. Двое из бригады приняли его за нечто сверхъестественное и попытались убить на месте. Они тут же погибли, пронзённые в десятке мест светящимися камнями, которые парили вокруг головы мальчика и, очевидно, исполняли его приказы. Остальные, охваченные ужасом, убежали. На следующий день они попробовали вернуться, но, как ни старались, не смогли отыскать дорогу. – Эдриан положил руки на колени. – Мальчик же появился в их лагере и сказал, что сможет вывести их из леса. Слово своё он сдержал, только вот на обратном пути к селению несколько человек умерли от геморрагической лихорадки[24].
– Жаль только, что все они не подохли до того, как сюда добрались, – зло бросила женщина по имени Сара.
– Простите эту горячность, господин Мох, – сказала Мэй. – Сара на прошлой неделе потеряла сына.
– После того как оставшиеся члены бригады вернулись в селение, ещё многие умерли от этой болезни. Считалось, что мальчик принёс болезнь с собой, может быть, умышленно.
Джэйсон, мужчина, первым заговоривший с Мохом, продолжил:
– Недели спустя кто-то подговорил жителей селения самим решить дело, отведя мальчика к морю во время шторма. Ночью он уложил мальчика на плоский выступ, и разбушевавшиеся волны унесли его в океан. Больше мы его не видели.
– Если вы не знаете, кто это сделал, откуда знаете, что произошло? – спросил Мох.
– Я это видел своими глазами, – произнёс Умелец Ворон. – Только ночь была такая, что разглядеть лицо мужчины было невозможно.
– Тогда откуда нам знать, что это не был ты? – выкрикнула Сара.
– Тихо! – произнесла Мэй. – Что сделано, то сделано. У всех нас есть свои подозрения, кто это был.
– Джэнсон? – Мох не понял, как имя этого крестьянина вдруг сразу пришло ему на ум. Остальные не отвечали, но взглядами обменивались.
– Незадолго до того, как мальчик появился среди нас, – заговорил Эдриан, – произошёл несчастный случай. Дочь Джэнсона, Элизабет, упала в колодец и утонула. Она была красивой девочкой, и утрата её воспринималась мучительно. Тело её положили в Дубовый Дворец в ожидании похорон, и тут случилось нечто ужасное. – Мужчина умолк и издал нервный смешок. – Все находившиеся там ощущали в помещении какое-то присутствие. Ощущение передавалось от человека к человеку. Всякий раз, когда оно покидало кого-то, человек без чувств валился на пол.
– Это накатывалось невидимой волной, – сказала Мэй. – Пока не дошло до мёртвой девочки. Нетронутыми оказались лишь те, кто скорбел, сидя за столом. Когда это дошло до девочки, та стала оживать. Она сошла со стола и пошла отсюда прямо в лес – невозмутимо, как принцесса.
– Джэнсон был раздавлен. Мы уверены, что, когда Джэнсон видел того мальчика и бедствие, которое тот намеренно навёл на нас, то убеждался, что это связано с произошедшим.
– Не могу вам сказать, правда это или нет.
– Не важно, что правда. Важно то, во что люди верят, – сказал Лесок. – Вас с Имоджин увидели задолго до того, как вы добрались до дома кукольника. Ещё мы знаем, что у вас есть один из таких странных камней. Этого вполне хватает, чтобы изгнать вас, принимая во внимание нашу историю.
Мох посмотрел в упор на Умельца Ворона, но тот не отводил глаз от техники на столе. Был он другом или врагом?
Раздался спокойный голос Мэй:
– Эти люди, наверное, обречены – большинство из них во всяком случае, вот
