Мох с Имоджин переглянулись.
– Ты-то что про это знаешь? – усмехнулся Умелец Ворон.
– Что ты говоришь?
– Я говорю, что не все вокруг такие большие дураки, как ты, Бернард Приёмыш.
– Ещё поглядим, кто дурак, – огрызнулся Бернард. Он быстро повернулся и, подняв ружьё, выстрелил в Имоджин. Та уже начала поворачиваться. Пуля пролетела мимо и порвала её котомку. Мох прыжком подскочил к Бернарду и ударом направил ствол его ружья в небо. И с лёту ударил согнутым коленом мужику в живот. Бернард бросил ружьё. Мох оттолкнул его, а Имоджин тем временем бросилась за оружием. Раздался второй выстрел. Бернард вздрогнул и попятился обратно по тропе. Кто-то подстрелил Бернарда издали. Он шагнул три раза и осел на бок. Остальное мужичьё поспешило к укрытию.
– Бегите! – заорал Умелец Ворон.
Мох схватил Имоджин за руку и потащил её с тропы, подальше от минного поля. Они побежали под укрытие берёзовой рощицы. Грянул ещё один выстрел и прокатился эхом. Один из бежавших укрыться мужиков распростёрся на земле. Мох с Имоджин бежали, Умелец Ворон у них за спиной.
– Кто стреляет? – выпалила, задыхаясь, Имоджин.
– Мне не видно. Должно быть, забрались повыше, – ответил Умелец Ворон. – Может, из зернохранилища. Кто бы то ни были, они, похоже, на вашей стороне.
– Поднажмём, – бросил Мох через плечо. – Мужики тянуть не будут и скоро опять соберутся.
Они остановились перевести дыхание под прикрытием деревьев. Солнце осветило верхушки деревьев, но подлесок всё ещё оставался в глубокой тени. Мох стоял у корней большого дерева и оглядывал место, откуда они выбрались. Вдалеке на земле лежал Бернард Приёмыш, не двигаясь. Другого погибшего видно не было. Зернохранилище, о котором говорил Умелец Ворон, омывалось золотом на фоне неба, но никакого движения на нём заметно не было. На мгновение Мох наполовину ожидал увидеть Шторма, пока не вспомнил, что тот погиб.
– Чёрт, близко прошла, – раздался у его плеча голос Имоджин. Мох обернулся и обхватил её.
– Ты ранена? – Он сунул палец в дыру в её котомке.
– Просто тряхнуло. Эти люди безумны.
– Они перепуганы, – поправил Умелец Ворон. – У Бернарда двое детей было. Ему известно, что стряслось с дочерью Джэнсона.
Имоджин подошла к Умельцу Ворону и наставила палец ему в лицо.
– У меня что, такой вид, будто я настроена на справедливое и взвешенное обсуждение? Да не повернись я, пуля этого засранца сидела бы у меня в печёнке.
– Я сожалею, – выговорил Умелец Ворон.
– Держитесь от меня подальше. – Имоджин вернулась к Моху: – Ну и?
– Теперь мы направляемся в центр этого острова и стараемся отыскать Меморию прежде, чем кто-то ещё доберётся туда первым. – Он вынул из кармана оцелус и подбросил его в воздух. Камешек крутанулся волчком, прежде чем завис прямо над Мохом.
– А с этим как?
– Я иду с вами, – сказал Умелец Ворон, следя за светящимся камнем. – Я знаю, как привести вас к Глазку. – Он многозначительно глянул на Моха. – Ты не единственный, кто обещание давал.
«Горнило»
После трёх дней хождения по лесам они вышли к обломкам «Горнила». Вогнутая оболочка из серого металла была зажата между двумя стенами узкого ущелья, по дну которого в пятидесяти футах[25] с оглушительным рёвом неслась река. Оболочка образовала неглубокую чашу со стоялой водой. Имоджин сказала, что самолёт смотрится, как мост, но, на взгляд Моха, выглядел он больше как произведение искусства. Трудно было вообразить себе ремесло, которому подошла бы столь невероятная форма. Было опасно, если вообще возможно, добраться до места крушения, поскольку обломки лежали по меньшей мере на тридцать футов[26] ниже той узкой тропы, какую Мох с Имоджин только что обсуждали.
Они сидели на краю скалы, свесив ноги над пустотой. На другой стороне ущелья деревья были редкими, и лесную почву усыпали листья с иголками. Солнце ласково грело кожу. Повсюду вокруг них птицы сбивались в шумные стайки или быстро проносились от дерева к дереву. Воздух был напоён ароматом сосновой смолы. Умелец Ворон забрался позади повыше их, чтобы рассмотреть, что можно было увидеть. Они всё больше привязывались к этому тихому человеку. У него, как оказалось, было чутьё на самый лучший путь. Главное беспокойство у Умельца Ворона вызывали мужчины, которые шли за ними от Дубового Дворца. Мох никаких свидетельств этого не замечал, но был признателен их спутнику за бдительность.
– Внизу в ущелье ещё обломки есть, – произнёс Мох. Имоджин откинулась на ковёр из хвойных иголок, подложив под голову край своей котомки, как подушку. Она сняла с себя куртку и задрала футболку: солнышку позволялось погреть девичий живот. Имоджин сонно мурлыкала. Мох легко очерчивал пальцами линии татуировки на её коже. Имоджин улыбнулась.
– Веди себя пристойно, – произнесла она не очень-то убедительно. Мох лёг рядом с нею, положив щёку ей на живот. Тот был упругим и тёплым. Он чувствовал, как бьётся её сердце, и от этого его собственное билось учащённо. – Как по-твоему, долго Умелец Ворон будет отсутствовать? – Мох почувствовал её пальцы на своей шее.
За их спинами затрещал валежник. Мох вздохнул. Он сел и обернулся, ожидая увидеть Умельца Ворона. Увидел же вместо него Джэнсона, крадущегося по лесу всего в двух десятках шагов. Мох тряхнул Имоджин. Та тут же села.
– Что? Что стряслось? – спросила.
Поняв, что его заметили, Джэнсон поднялся, ухмыляясь, и пошёл к ним. Мох с Имоджин встали. Краем глаза Мох видел, как Умелец Ворон спускался по склону холма за спиной Джэнсона.
– Тебе чего надо? – спросил Мох.
Джэнсон шагал на него, неодобрительно крутя головой. В правой руке он сжимал камень. Хватка была такой, что побелели костяшки пальцев.
– Знаешь, а ты был прав, – заговорил Джэнсон. – Всё зло от людей. И нет большего зла, чем от таких, как она.
– Осади, засранец, – выпалила Имоджин. Мох старался удержать её у себя за спиной, но она и не думала прятаться. Вперёд вышла. – Что ты знаешь обо мне?
– Имоджин, – произнёс Мох, предостерегающе протянув к ней руку.
Джэнсон подошел ближе. То место на его губе, где обычно покоился мундштук трубки, сильно посинело и отливало глянцем.
– Это такая, как она, забрала мою девочку. Чтоб пусто было и тебе, и твоей чокнутой магии. Тебя сжечь надо. Ты – болезнь.
Мох встал между Джэнсоном и Имоджин со словами:
– Она никакого отношения не имеет к тому, что случилось с твоей дочерью. Давай-ка успокоимся и поговорим.
Джэнсон, дёрнувшись, отступил. Мох понял, чего ждать. Что-то в стойке, в движении мышц плеча бросилось ему в глаза.
– Имоджин, ложись! – выкрикнул он.
Но было уже поздно. Джэнсон бросил камень. Тот на две половинки распался, ударившись о голову Имоджин, и отлетел в ущелье. Крови не было, только красная отметина, которая тут же стала набухать, и Имоджин, зашатавшись, упала Моху на руки.
– Ты что
