Антуан посмотрел в горящие глаза Клемента. Таким он был всегда: говорил правильные слова, совершал правильные поступки. Но даже ему не удалось завоевать ни любви, ни одобрения отца. Сможет ли брат когда-нибудь понять его?
– Я ищу лекарство, которое исцелит весь народ Кантабрии, – медленно, взвешивая каждое слово, произнес Антуан.
– Хочешь создать панацею? Высокая, благородная цель, – радостно закивал Клемент. – Но ведь ты никогда не изучал медицину. Откуда тогда интерес и познания?
Еще никто не интересовался его делами так живо. К тому же без скрытых мотивов – его брат был на них просто не способен. Антуану впервые за долгое время захотелось поговорить с человеком равным. Возможно, быть услышанным и понятым.
– В… библиотеке Виндхунда я обнаружил записи нашего предка. Он был ученым и посвятил жизнь созданию лекарств. Я изучил его записи так усердно, как смог, и нашел разумными, даже опережающими время. – Антуан открыл двери кабинета, своей алхимической обители. – И некоторые составы удалось повторить и применить. Люди довольны, им становится лучше.
Клемент вошел, озираясь, словно ребенок. Ему повезло больше, чем Антуану, – лаборатория была не горсткой черепков и прахом рукописей. Ученик Фландра осмелился на большее, чем призрачный наставник: большую часть комнаты занимали стеллажи, наполненные всеми книгами по алхимии, ботанике и лекарскому искусству, что удалось раздобыть; на других полках, строго по размеру и форме, выстроились колбы, реторты, тигли и перегонные кубы. Особую гордость представляла коллекция окуляров с двойным и даже тройным увеличением, необходимых для отделения нужных частей растений.
Но главным в комнате был стол, плотно придвинутый к окну, со сложной системой очистки воздуха: широкий медный раструб располагался прямо над газовой горелкой и вытягивал опасные испарения в приоткрытое окно. Эссенции, сотворенные еще в замке, подходили к концу, но ровный ряд флаконов темного стекла стоял в тени, за особой витриной, которая запиралась на замок.
– Это потрясающе, Антуан!.. Никогда бы не подумал, что ты найдешь свое призвание в подобном. – Клемент прошел вдоль стеллажей, сцепив руки за спиной, чтобы ничего случайно не повредить. – Так, говоришь, твое лекарство помогает от всех болезней? Но ведь существует бесконечное количество хворей, и к каждой нужен свой подход.
Антуану польстило такое внимание и восхищение, но раскрыть весь свой замысел он не мог.
– У болезней, терзающих нашу страну, есть много общих черт, – уклончиво ответил он.
– Должно быть, ты имеешь в виду эпидемию, которая свирепствует сейчас в трущобах. Лихорадка, судороги… ужасное зрелище. – Младший Спегельраф брезгливо поежился. – Неизвестно, кто завез в Хёстенбург эту заразу и как она передается, но люди умирают. Будь осторожен, чтобы не заболеть ей тоже.
– Мне это не грозит. Но моя миссия… я должен довести эликсир до совершенства. – Король тоскливо взглянул на рабочий стол и ящик, где он хранил журнал Фландра.
Сегодня он должен попробовать изменить пропорции. Вероятно, заменить один из ингредиентов на более действенный. Например, использовать вытяжку из спорыньи, дарующую, согласно трактатам, счастье.
– Похоже, для тебя это очень важно, – отчего-то с сомнением в голосе отозвался Клемент.
Антуан, чтобы не продолжать эту тему, отошел к столу. Присутствие брата все еще не позволяло ему сосредоточиться на предстоящих экспериментах.
– Мне… сказали, что ты ходил сегодня в Золотой квартал.
– Хочешь сказать, доложили? Да, я был там.
– Но там одни развалины.
– Я был во дворце, – признался Антуан. – Это навело меня на некоторые мысли.
– Какие же? – Клемент сделал пару шагов к нему и теперь смотрел через плечо брата.
– Его необходимо восстановить. Такое положение нелепо и оскорбительно, так быть не должно. – Голос короля звучал тверже, чем он сам ожидал.
– Ты прав! Признаюсь, никогда не задумывался об этом, но Дом Зодчих с радостью взялся бы за реконструкцию. К тому же странно, что правительство занимает всего лишь этаж в Судейской коллегии…
– Так ты думал о президенте? Нет, дворец по праву принадлежит мне и королевской семье. А как только мне удастся излечить людей, следующим шагом будет избавиться от Чудовища, прибравшего страну к рукам… – Речь получилась почти такой же пламенной, как и те, что он произносил в ратуше.
Клемент выглядел ошарашенным, почти напуганным. Каким бы благодарным слушателем тот ни был, Антуан позволил себе забыть, как предан его брат новой власти. Непростительная беспечность.
– Думаю, мне лучше уйти, – через некоторое время пробормотал Клемент. – Вижу, я мешаю твоим делам. Но насчет дворца лучше всего поговорить с отцом, если тебя это так сильно интересует. У него до сих пор крепкие связи с гильдиями.
Вытянувшись по привычке на прощание, он оставил Антуана наедине с его мыслями.
***За всю следующую неделю король спал не более суток: днями метался между опытами и ратушей, где он испытывал на подданных все новые и новые варианты эликсира. Ночами корпел над книгами в поисках ответа: что же он сделал неверно? Где ошибался? Каждый день бил его в лицо неудачей.
Наконец Антуан решился на полную замену первого рецепта своим собственным, но остатки эссенций были бесталанно растрачены в ходе экспериментов. Антуану необходимо было посетить местных аптекарей в поисках необходимых ему трав.
Надевая на ходу перчатки, он спускался по главной лестнице, когда увидел Фердинанда Спегельрафа в компании нескольких мужчин. Он не знал их имен, но весь их вид, одежда успешных коммерсантов и манера говорить указывали на то, что они из гильдий. Отец, по обыкновению, не обратил на сына и мимолетного внимания, но Антуан решил, что Клементу все же удалось переговорить с ним насчет восстановления дворца. Почти вдохновленный таким поворотом событий, он направился на поиски ингредиентов.
Его воодушевление так же быстро сошло на нет, как и появилось. Над дверью первой лавки, застыв в белозубом оскале, висела деревянная голова в тюрбане – вывеска, типичная для всех аптек. Едва он вошел, то понял, что здесь ему ничем не помогут: на прилавках были только сушеные травы, годные лишь для припарок от ломоты в костях и прочих незначительных вещей. Аптекарь принял список из рук Антуана и тут же вернул его обратно, качая головой в уродливых наростах. Свой отказ пояснил тем, что сейчас не сезон для подобных растений, как и для любых других, и раз господина не интересуют ни сухие травы, ни инфузы… Король не стал выслушивать его бормотание до конца.
Следующая лавка выглядела такой же старой, как и ее владелец – изможденный напряженной работой старик, похожий на кузнечика своим нелепым угловатым телом и зеленоватой кожей. Внезапно узнав в своем посетителе короля, древний аптекарь возбужденно застрекотал: конечно, у него есть эссенции со всего света, самый богатый выбор в Хёстенбурге, любого спросите. Но как только Антуан перечислил необходимые ему препараты, тот умолк. Ему потребовалось больше минуты, чтобы собраться с мыслями
