Упал на одно колено и поднял щит над головой, так что он оказался над моим шлемом. В тот же самый миг рубанул топором по ногам лошади и выпустил топорище.
Меч ударил по моему щиту, скользнул по дереву, зазвенел на умбоне, а конь – топор застрял в его задних копытах – заржал и споткнулся. Я увидел на щетке яркую кровь.
К тому времени, как конник полоснул снова, я уже стоял. Он и его конь были выбиты из равновесия, и новый удар, не причинив вреда, скользнул по железной оковке моего щита.
Алдхельм закричал своим людям, чтобы те помогли его лучшему воину, но Финан, Ситрик и Осферт уже появились из ворот монастыря, верхом, вооруженные, и люди Алдхельма заколебались, когда я шагнул к коннику. Тот снова полоснул; ему все еще мешали непредсказуемые движения его коня, и на этот раз я сделал так, что мой меч отразил удар вверх. А сам я просто потянулся и схватил всадника за запястье. Тот встревоженно завопил, а я сильно дернул – и, упав с седла, воин рухнул на мокрую траву. Одно биение сердца он выглядел ошеломленным. Его жеребец со ржанием повернулся, и воин встал. Щит его, надетый на левую руку, был в полосах грязи.
Я шагнул назад и вытащил Вздох Змея, клинок зашипел в тесном устье ножен.
– Как тебя зовут? – спросил я.
Большинство моих людей вышли из монастыря, хотя Финан сдерживал их.
Мужчина ринулся на меня, надеясь выбить меня из равновесия щитом, но я шагнул в сторону и пропустил его мимо.
– Как тебя зовут? – повторил я.
– Беорнот, – ответил он.
– Ты был при Феарнхэмме? – уточнил я.
Тот отрывисто кивнул.
– Беорнот, я пришел сюда не затем, чтобы убить тебя.
– Я дал клятву своему господину, – отозвался он.
– Никчемному господину.
– Тебе видней, ведь ты же – тот, кто нарушил клятву.
С этими словами он вновь напал. Я поднял щит, чтобы принять на него удар, а воин быстро уронил руку, махнув мечом под нижним краем моего щита. Клинок ударился о мою лодыжку, но я всегда носил полоски железа в сапогах, потому что удар из-под щита очень опасен. Некоторые носят на ногах поножи, но при виде поножей противник удерживается от таких ударов, тогда как спрятанное в сапогах железо заставляет ноги казаться беззащитными и провоцирует удар, открывая врага для контрудара. Мои железные полосы резко остановили атакующий меч. Беорнот очень удивился, когда я со страшной силой ударил его в лицо затянутой в печатку рукой, сомкнутой на рукояти Вздоха Змея.
Шатаясь, воин отступил. Моя левая нога ныла от его удара, но у него текла кровь из сломанного носа, и я саданул его щитом, вновь вынудив шагнуть назад, затем опять толкнул щитом – и на сей раз Беорнот упал на спину. Я пинком отбросил его меч, поставил ногу ему на живот и приставил к его губам кончик клинка Вздоха Змея.
Беорнот уставился на меня с ненавистью. Он прикидывал, успеет ли ударить меня мечом, но понимал, что не успеет. Стоило мне шевельнуть рукой, и он бы подавился собственной кровью.
– Лежи тихо, Беорнот, – негромко посоветовал я.
Потом посмотрел на людей Алдхельма.
– Я пришел сюда не для того, чтобы убивать мерсийцев! – крикнул я. – Я пришел сюда, чтобы сражаться с ярлом Хэстеном!
Я сделал шаг в сторону, убрав меч от лица Беорнота.
– Встань, – велел я ему.
Он нерешительно встал, не зная, закончился бой или нет.
Ненависть покинула его глаза, теперь он просто недоуменно смотрел на меня.
– Ступай, – велел я.
– Я поклялся тебя убить, – ответил он.
– Беорнот, не будь дураком, – устало проговорил я. – Я только что подарил тебе жизнь. Теперь ты принадлежишь мне.
Я повернулся к нему спиной.
– Господин Алдхельм посылает храброго бойца сделать то, на что не осмеливается сам! – крикнул я. – Вы пойдете в бой под командованием труса?
Здесь были люди, которые помнили меня не только по Феарнхэмму, но и по атаке на Лунден. Они были воинами, а все воины хотят, чтобы их вел человек, который принесет им удачу. Алдхельм не был воином, они это знали, но все еще колебались и были смущены. Все эти мерсийцы дали клятву Алдхельму; некоторые разбогатели благодаря его подаркам. Эти последние отправили лошадей ближе к своему господину, и я увидел, что их руки тянутся к рукоятям мечей.
– При Феарнхэмме, – раздался голос позади меня, – господин Алдхельм хотел убежать. И он – человек, который должен вас защитить?
Этельфлэд. Все еще в коричневых монастырских одеждах (хотя ее светлые волосы были не покрыты), она сидела на моей лошади.
– Кто возглавил вас тогда, ведя в кровопролитный бой? – вопросила она. – Кто защитил ваши дома? Кто защитил ваших жен и детей? Кому бы вы предпочли служить?
Кто-то среди мерсийских воинов выкликнул мое имя, и раздались приветственные крики.
Алдхельм проиграл – и понял это. Он приказал Беорноту меня убить, но тот не двинулся с места. Поэтому Алдхельм отчаянным голосом приказал своим сподвижникам меня прикончить.
– Вы же не хотите сражаться друг с другом! – убеждал я. – У всех вас скоро появится настоящий враг!
– Будь ты проклят! – прорычал один из людей Алдхельма.
Он вытащил меч и погнал вперед свою лошадь, и это положило конец всеобщей нерешительности.
Другие мечи покинули ножны – и разразился хаос.
Люди принимали решения – быть за или против Алдхельма, и огромное большинство было против него. Они кинулись на его телохранителей как раз в тот миг, когда те напали на меня, размахивая мечами. Я отразил замах щитом, а всадники крутились вокруг меня в звоне сталкивающихся клинков.
Финан позаботился о человеке, который на меня напал. Я заметил, что Осферт поставил свою лошадь перед Этельфлэд, защищая сводную сестру, но опасность ей не грозила.
Людей Алдхельма рубили и убивали, хотя сам Алдхельм, повинуясь слепой панике, ударил пятками коня и ухитрился вырваться из внезапно разразившегося жестокого боя. Он держал обнаженный меч, но все, о чем мечтал, – это спастись. Однако вокруг него еще держалась группка людей, и, заметив меня, Алдхельм попытался воспользоваться преимуществом: он был верхом, а я – нет.
Он напал с отчаянием человека, который не верит, что может победить. Алдхельм не оценивал меня, как это делал Беорнот, просто налетел во весь опор и изо всех сил рубанул мечом. Я встретил мощный удар, вскинув вверх Вздох Змея. Я знал свой меч, знал его силу, наблюдал, как кузнец Элдвульф сковывал четыре железных прута и три стальных в один длинный клинок. Я сражался этим мечом, убивал им, скрещивал его с клинками саксов, датчан, норвежцев и фризов. Я знал его и доверял ему, и, когда меч Алдхельма встретился с клинком Вздоха Змея с лязгом, который должны были услышать на другом берегу реки, я знал, что произойдет.
Меч Алдхельма сломался. Переломился пополам. Обломок длиной в две трети
