– Меня зовут Утред.
– Нет, не правильно, – заявил я. – Тебя зовут Осберт.
– Я Утред! – храбро стоял на своем малец.
Я отвесил ему тяжелую затрещину. От удара мне ожгло ладонь, у него же, надо думать, в ушах зазвенело. Парень даже зашатался и свалился бы за борт, не подхвати вовремя его Финан. Женщина закричала, но я не обратил на нее внимания.
– Твое имя – Осберт, – повторил я.
На этот раз он промолчал, просто упрямо смотрел на меня, глотая слезы.
– Как тебя зовут? – Малец не отводил глаз, и, читая на его непокорном лице желание поддаться искушению, я снова занес руку.
– Осберт, – пролепетал он.
– Не слышу!
– Осберт!
– Все поняли? – воскликнул я, обращаясь к команде. – Отныне этого мальчика зовут Осберт!
Его мать посмотрела на меня, открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла.
– Меня зовут Утред, – сообщил я мальчику. – И моего сына тоже зовут Утред. Это значит, что на корабле уже достаточно Утредов, поэтому теперь тебя кличут Осбертом. Ступай обратно к матери.
Финан, как обычно, сидел рядом со мной на площадке у рулевого весла. Валы по-прежнему были высокими, а ветер сильным, но не каждый вал увенчивался белым барашком, да и ветер несколько поутих. Дождь прекратился, а в облаках даже появились разрывы, через которые проникали, играя на поверхности моря, солнечные лучи. Финан уставился на воду.
– Мы сейчас могли бы пересчитывать золотые монеты, господин, – проворчал он. – А вместо этого получили женщину и ребенка, которого надо охранять.
– Едва ли ребенка, – возразил я. – Почти мужчину.
– Кем бы он ни был, парень стоит золота.
– Думаешь, имеет смысл взять за него выкуп?
– Тебе решать, господин.
Я думал об этом. Я сохранил мальчонку, повинуясь чутью, но сам толком не мог сказать, почему поступил именно так.
– По общему мнению, он является наследником Беббанбурга, и это придает ему цену, – заметил я.
– Верно.
– Не только в глазах отца, но и его врагов.
– И кто это?
– Даны, допустим, – расплывчато ответил я, потому как сам не был уверен, почему не отдал парня.
– Странно как-то, – продолжил Финан. – Жена и дети Кнута Ранулфсона в заложниках неизвестно у кого, а у нас вот эти двое. Сезон захвата жен и детей, надо полагать? – Он хмыкнул.
Интересно, кто захватил семью Кнута Ранулфсона? Я твердил себе, что это не мое дело, что меня выставили вон из саксонской Британии, но вопрос не давал покоя. Самый очевидный ответ: это сделали саксы, чтобы Кнут сидел тихо, пока они нападают на других лордов-данов Мерсии или на ослабленное королевство Восточной Англии. Но Этельфлэд ничего такого не слышала. У нее имелись лазутчики как в доме мужа, так и при дворе брата. Она наверняка знала бы, если Этельред или Эдуард пленили жену Кнута, но шпионы не доносили ничего подобного. Да я и сам не верил, что Эдуард Уэссекский выслал воинов для захвата семьи Длинного Меча. Король слишком опасался недовольства данов и подпал под влияние попов-миротворцев. Этельред? Не исключено, что его новая баба и ее воинственный братец отважились на такой поступок, но Этельфлэд наверняка прознала бы об этом. Так кто же захватил их?
Финан все смотрел на меня, дожидаясь ответа. Я же вместо этого задал вопрос:
– Кто наш самый опасный враг?
– Твой кузен.
– Возьми я золото, – рассуждал я, убеждая столько же себя, сколько и Финана, – он выслал бы за нами погоню – хотел бы вернуть деньги. Но пока у меня его жена и ребенок, Утред будет осторожен.
– Это верно, – признал ирландец.
– А цена не упадет, даже если придется подождать, – продолжил я. – Мой двоюродный брат может заплатить через месяц или через год.
– Если не возьмет новую жену, – с сомнением заметил Финан. – Потому как за нее он не раскошелится.
Ирландец кивнул в сторону Ингульфрид. Та притулилась чуть поодаль от рулевой площадки. Кутаясь в плащ Эльфрика, она заботливо прижимала к себе сына.
– Он, похоже, не был слишком нежен с ней, – усмехнулся я.
– Наверное, другая согревала его постель, – предположил ирландец. – А это просто жена.
– Просто?
– Он ведь не по любви женился, – пояснил Финан. – А если и так, то лезвие клинка давно уже притупилось. Скорее всего, Утред взял ее ради владений или ради союза с отцом.
А ведь она данка! Это меня заинтересовало. Беббанбург представлял узкую полоску саксонской земли посреди королевства данов, и тем очень хотелось прибрать его к рукам. Тем не менее подразумевалось, что у кузена, женатого на данке, есть союзник среди ее соплеменников.
– Госпожа, – окликнул я ее.
Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.
– Подойди сюда, – велел я. – Осберта можешь взять с собой.
Ингульфрид нахмурилась, то ли из-за моего приказного тона, то ли оттого, что я назвал ее сына другим именем, и на миг мне показалось, что она ослушается. Но потом пленница поднялась и, держа сына за руку, направилась на корму. Она покачнулась, когда корабль подкинуло на волне, и ухватилась за протянутую мной руку, но поглядела на нее с презрением, будто потрогала кусок склизкого дерьма. Отпустив мою ладонь, женщина уцепилась за штевень.
– Кто твой отец? – спросил я.
Ингульфрид помедлила, оценивая опасность вопроса, но, не обнаружив ее, пожала плечами:
– Хоскульд Лейфсон.
Я про такого ни разу не слышал.
– Кому он служит? – осведомился я.
– Сигтригу.
– Иисус милосердный! – воскликнул Финан. – Тому парню, который был в Дифлине?
– Ему самому, – подтвердила женщина несколько печально.
Сигтриг был норманн, воин, и сумел выкроить для себя государство в Ирландии. Но Ирландия – негостеприимное место для чужаков, и, согласно последним слухам, самозванного короля выпихнули через море назад, в Британию.
– Так ты, значит, норвежка? – спросил я.
– Данка, – возразила Ингульфрид.
– Так где теперь Сигтриг? – поинтересовался я.
– Насколько мне известно, в Кумбраланде.
– Точно, в Кумбраланде, – подтвердил Осферт.
Он последовал за Ингульфрид на рулевую площадку, что показалось мне странным. Осферт предпочитал держаться один и редко присоединялся ко мне у весла.
– И что делает твой отец для Сигтрига? – пытал я Ингульфрид.
– Командует его дружинниками.
– Тогда скажи, зачем Эльфрик породнился с даном, который служит Сигтригу?
– А почему нет? – отозвалась пленница все так же печально.
– Утред женился на тебе, чтобы приготовить убежище в Ирландии, если потеряет Беббанбург? – предположил я.
– Беббанбург нельзя потерять, – возразила женщина. – Он неприступен.
– Я его почти взял.
– Почти не считается, не так ли?
– Верно, – кивнул я. – Не считается. Тогда в чем причина этого брака, госпожа?
– А ты как думаешь? – огрызнулась она.
Брак принес Беббанбургу союз с правителем, имевшим тех же врагов, что и мой дядя. Сигтриг властолюбив, ему нужно королевство, и если его не получилось удержать в Ирландии, то почему бы не вырубить королевство из британских земель? Для нападения на Уэссекс норвежец слаб, Уэльс – такая же заноза, как Ирландия, Шотландия – еще хуже, поэтому взоры его привлекла Нортумбрия. Это означает, что его врагами становятся Кнут Ранулфсон и Зигурд Торрсон. Так не Сигтриг ли пленил жену
