– Только духи святые и знают, к чему его занесло сюда, – качая головой, сказал майор. – Вы найдете графа и его людей у кратера. Они там занимаются своими делами. Хорошо, что вы заберете его. А то бы его наверняка сожрали сквемы или он свалился бы в какую-нибудь яму.
– Хотите совет? – предложил я. – Держите лошадей под седлом и готовыми к отъезду. Еще до конца года сюда явится армия драджей. А может, и со дня на день.
– Если я оставлю пост без прямого приказа, маршал выдубит мою задницу.
Увы, он прав. А меня, скорее всего, наймут, чтобы поймать и привезти на суд.
Я оставил коня с Ненн и Тнотой и отправился на поиски брата Эзабет. Я смутно помнил его. Ему было то ли шесть, то ли семь, когда его семья навещала мою. Меня свела с ума и ослепила его сестра, так что я почти не обращал на мальчишку внимания. С тех пор прошло двадцать лет. Интересно, кого эти годы вылепили из мальчишки?
Первое впечатление оказалось не самым лучшим.
Они хлопотали у бронзового треножника с тремя приборами на нем. Младший поддерживал приборы, старший сидел на корточках и подгребал землю к ножке. Сидящий был лет на двадцать старше меня, с коричневой от загара кожей, седой. Потрепанная ливрея болталась на тощем теле. Наверное, она была впору до Морока. Месяц на пайках почти без воды сушит человека. Стоящий – наверное, сам граф – вполне пошел бы по части интересов Тноты: стройный, долголягий, с волнистой русой шевелюрой. Я знаю вдохновенных идиотов, которые были бы от нее без ума. Несмотря на жизнь в Мороке, граф был чисто выбрит и аристократично элегантен. Правда, кружева на рукавах и вороте пятисотмарковой рубашки изодрались и запятнались от работы в грязи и пыли. Граф посмотрел на меня и попросил:
– Добрый человек, не могли бы вы немного помочь Глосту?
Ну вот отчего мне хочется дать в морду первому же встреченному аристократу? Ладно, штатных офицеров еще можно терпеть, хотя еще те сволочи. Но вот всякая поместная голубая кровь так и просит кулака в нос.
– Граф Дантри, у нас нет времени, – сообщил я. – Мы уезжаем. У меня приказ доставить вас в город.
Не совсем так, конечно. Но и не вполне ложь.
– В Валенград? Сегодня? Невозможно, – удивленно сказал он.
И нахмурил тонкое аристократичное личико. Наверное, пытался вспомнить, где видел меня раньше. Конечно, сверху все кажутся одинаковыми. Хотя мои размеры запоминаются. И мое уродство тоже.
– Сэр, он недавно прибыл. Он не из солдат станции, – почтительно указал слуга.
Он встал, поморщился от боли. Суставы. Слишком он старый для этих краев. Хотя кто для них молодой?
– Рядовой, я не могу сейчас, – сказал граф. – У меня слишком много работы.
– Я капитан, – указал я. – И давайте-ка уйдем от ветра. Лучше вернуться в форт. Дело касается вашей сестры.
С юга поземка несла пыль и песок, заметала в кратер. С любой стороны ветер всегда дует только в кратер, никогда из него.
Дантри помрачнел и скривился. Затем на его лице проступила обычная, искренняя человеческая тревога. Я отказался говорить до тех пор, пока не вернемся в форт и не спрячемся за стенами. Когда мы возвращались, нам в спины холодно смеялось расколотое небо.
– Говорите! – сказал Дантри. – С ней все в порядке? Она здорова?
– В некотором смысле, – ответил я.
Лучше, если бы слуга не слушал. Но что уж тут поделаешь. Надо играть по графским правилам. Эзабет посадили в Мод за безумие. Вытащить ее оттуда мог лишь Дантри.
– Неужели моя кузина, княгиня Эроно, не захотела прекратить эту глупость? – с возмущением спросил граф.
Я подумал о записях Эзабет, о детском стишке среди немыслимых расчетов. «Сердце черно, ледяное оно, только песне пробиться дано». Чепуха. Но странная.
– Княгиня считает, что не должна вмешиваться в частные дела Ордена. Ее положение обязывает. Либо она сама себя обязывает. Так или иначе, она и пальцем не шевельнет.
– Она была так добра и рада помочь, когда я жил с ней, – обиженно воскликнул Дантри.
Ну точно впервые влюбленный мальчик, узнавший, что его девочка целуется со всеми подряд.
– Политика – всегда тонна дерьма, – утешил я.
– Простите, сэр, я не осведомился о вашем имени, – прищурившись, выговорил Дантри.
– Капитан Рихальт Галхэрроу. «Черные крылья».
Он поколебался только секунду, затем протянул руку и пожал мою.
– А что такого сделала Эзабет? За что ее посадили в Мод? И при чем здесь вы?
Я не стал вдаваться ни в какие детали. Нет смысла усложнять жизнь.
– Не важно, – указал я. – Важно доставить вас в город как можно скорее. Я знаю вашу сестру. Она хочет, чтобы вы вытащили ее. Что бы вы ни делали здесь – бросьте. Оно того не стоит. Ваша сестра – стоит.
Я вынул письмо и отдал графу. Граф прочел и замер, ошарашенный. Затем он попросил слугу отойти. Глост аж скривился – но приказ выполнил.
– Вы знаете, что здесь написано? – спросил граф.
– Я не читал его. Но я представляю. Фос. Машина. Ядро. Парадоксы. Оно?
Дантри кивнул. Он еще дважды перечитал письмо, затем разодрал его на клочки не больше ногтя. Основательный подход. Дантри показался совсем потерянным. И, к моему смущению, по его щеке покатилась слеза. Он и не попытался ее смахнуть. Холеное породистое лицо – как открытая книга. Видно все от и до. Да, он не сделает карьеры политика, несмотря на знатность. Мягкотелый. Его порвут в клочья старые гиены на тронах, Эроно и Адэнауэры. Даже маршал Венцер просто разжует и выплюнет.
– О боже мой! Я этого и боялся. Всегда, – выговорил он.
– Вытрите сопли и седлайте коня, – посоветовал я. – Назад дорога долгая и не самая простая.
Дантри потер лоб, ладонями – глаза.
– Мне нужен еще день. Обязательно. Позвольте мне снять последние данные. Я планировал снимать данные по фосу еще неделю или две, но что уж тут поделаешь? Однако этой ночью я обязан замерить поток фоса. Впервые все три луны взойдут на северо-западе. Затем я и здесь.
Он очень серьезно посмотрел на меня.
– Я не могу уехать, не закончив эту работу. Если бы моя сестра была здесь, она бы согласилась.
– Не уверен, – заметил я.
– Капитан, я уверен, – твердо сказал Дантри. – Моя работа здесь – всего лишь помощь ей. Она гений. Я – всего лишь математик и астроном.
Переспорить его я не смог. Связать и перекинуть через седло – тоже не выход. Значит, еще один день в Мороке. Ладно. Одной смертельной глупостью больше, только и всего.
Глава 19
Ночь в Мороке.
Я вырос среди оливковых рощ и виноградников в поместье отца. Там никогда не смолкали цикады, и ночь полнилась звуком и жизнью. Я не скучал по стрекоту цикад в городе, но здесь, в глухомани, я
