На этом моменте размышлений Крастер мрачно вздохнул. Как это часто бывает, недостатки есть продолжение достоинств, как, впрочем, и наоборот. Именно тот случай.
Основной совершенной им ошибкой, причем, как наглядно выяснилось, очень серьезной, стало скучивание личного состава взвода. Как популярно разъяснили пулеметы коммунистов, скучивание людей вне зависимости от причин – это так же плохо, как и потеря огневой и визуальной связи между подразделениями. И расплата может последовать даже под пулеметным, а не артиллерийским огнем. Естественно, в противостоянии организованному и хорошо вооруженному противнику, который не прощает совершенных в бою ошибок. Конкретно данное ошибочное решение элементарнейшим образом резко повысило эффективность огня врага.
В целом в данном случае сгрудившийся на перемахнувшем гребень лесном языке взвод красные накрыли станковыми пулеметами, ведущими огонь на подавление. Рассеивание пуль пулеметных очередей перекрыло если не всю занятую взводом позицию, то по площади – ее значительную часть, и тем самым резко снизило эффективность огня практически всех морских пехотинцев разом. Будь взвод правильно, в соответствии с требованиями полевых наставлений, растянут по фронту, плотность огня корейцев либо размазалась бы по всей линии, либо под эффективным огневым подавлением тяжелых пулеметов осталась бы только часть взвода – а остальные продолжили бы прицельно стрелять. Соответственно, морпехи уложили бы на склоне куда больше коммунистов и тем самым имели бы шансы остановить атаку. Чего реально не произошло.
Из последнего следовал очередной вывод: если Крастер снова решит обороняться в роще, линию обороны взвода придется растягивать вдоль топографического гребня, наплевав на факторы демаскировки и возможных потерь при движении морпехов вокруг данных окопов. В любом ином случае взвод опять задавят пулеметами, а если к ним ещё и минометы подключат, то ситуация окончательно окрасится в беспросветно мрачные тона. Если же данный вариант в очередной рекогносцировке окажется неприемлем, взводу лучше будет искать другую позицию.
Выводы были сделаны, ошибки учтены, оставалось только не повторить их в новом-старом будущем. Жизнь в лучшем случае в качестве вечного игрока какой-нибудь «Battlefield 1950» Крастера абсолютно не вдохновляла.
* * *Отделение в лесу взвод прихлопнул по обычной схеме. Против предварительно проинструктированного и отлично подготовленного для боя в лесу взвода морских пехотинцев шансов у избыточно агрессивных и окрыленных предыдущими победами северокорейцев не было. В этот раз обошлось даже без раненых – проведенный взводу краткий инструктаж о вооружении и потенциальных возможностях противника сделал свое дело: под ППШ северокорейцев морпехи дуром не лезли. А вот на опушке, уже глядя на периодически мелькающих в роще красных, Крастер задумался.
Итогом размышлений лейтенанта стал отказ от выделения марксманской группы и решение о переходе основных сил взвода в атаку при подходе отправленного в обход третьего отделения к северной опушке рощи на перевале. Давать коммунистам даже тень возможности перейти в контратаку Крастер не собирался.
Сама схема боя от предыдущих вариантов сильно не отличалась. По замыслу лейтенанта, первое и второе отделение, растянувшись вдоль опушки, должны были огнем стрелкового оружия и гранатометов отвлечь краснокорейцев от обходящего их с фланга третьего, нанести противнику значительные потери и подорвать его боевой дух, после чего совместными действиями всех трех отделений уничтожить. По возможности не дав отступить в глубину рощи, о чём Мюллеру было специально поставлено на вид.
Прикинув расстояния по рубежам и ориентировочную скорость движения подразделений по этапам боя, Крастер пришел к мнению, что данный замысел будет оптимален. Последним штрихом стала правка плана от взводного сержанта, посоветовавшего командиру:
– При всем уважении, сэр! Рекомендовал бы поднять Мюллера из дорожной котловины после того, как мы двинем из леса и красные нас обнаружат, лучше даже стрельбу начнут. Обнаружат атаку с фронта – коммунистам станет не до них. Здесь от опушки до опушки триста метров, три десятка корейцев наши тридцать штурмовых винтовок даже с ходу на перекатах задавят.
Крастер задумался.
– Ганни, вы имеете в виду, что на этой дистанции пистолеты-пулеметы красных будут неэффективны?
– И это тоже, сэр.
– А что ещё? Я обдумывал этот вариант, боюсь, что в нем нас на сотню метров подпустят, прежде чем огонь открыть.
– До этого, конечно, доводить не надо, сэр. Я о том, что против нас типичные азиатские комми, даже не «красноиваны», лейтенант. Здесь не учения, и морские пехотинцы здесь только мы одни. Боевой дух и храбрость у них есть, и, я бы сказал, неплохие, но нашей подготовкой и вооружением даже не пахнет. Не усложняйте, переоцените противника, сэр.
Крастер благодарно кивнул взводному сержанту и решил ещё раз обдумать свои будущие действия.
Сержант, все правильно поняв, отвернулся от командира и немедленно вызвал у того невольную улыбку, найдя какого-то неудачника, что, по мнению О’Нила, стремился не только убиться сам, но и захватить с собой парочку товарищей. Крастер с некоторым усилием отвлекся от открывшегося шоу и вернулся к своим мыслям, ответственность за жизни морских пехотинцев ложилась на лейтенанта настоящей могильной плитой.
* * *Как и в предыдущих вариантах боя за рощу, купившиеся на провокацию и вступившие в фронтальную перестрелку с морпехами коммунисты очень быстро об этом пожалели. Прежде чем они откатились вглубь рощи, совершенно прекратив ответный огонь, по оценке Крастера одними убитыми и тяжелоранеными северокорейский взвод потерял до десятка человек минимум. Можно было даже сомневаться, сможет ли северокорейский офицер их выгнать к опушке вторично, чтобы встретить атаку морских пехотинцев. Лейтенант надеялся, что сможет, это бы очень многое упростило.
Несмотря на внешний ужас зрелища идущих в атаку в рост двух отделений морпехов, ни Крастер, ни его сержанты больших потерь не ожидали. Назначенные личному составу ориентиры, определенная и доведённая до морпехов дистанция ведения огня, распределение секторов обстрела, перебежки только под взаимным огневым прикрытием, сто процентов вооружения, оснащенного оптическими прицелами, хорошая огневая подготовка, обеспеченность личного состава средствами индивидуальной бронезащиты и предварительная обработка огнем винтовок и гранатометов противоположной опушки давали на это все основания. Третье отделение удачно проскочило к дорожной выемке и готовилось к броску к вершине по сигналу командира взвода. Моментом сигнала лейтенант выбрал первый выстрел красных, либо рубеж двухсот метров до опушки рощи на перевале.
Краснокорейский лейтенант помог ему выбрать первый вариант. Крастер даже облегченно выдохнул, когда какой-то нервный коммунист разразился длинной неприцельной очередью из ППШ. Вариант, что его отделения примут огнем в упор прямо перед опушкой, был куда более неприятным, для нейтрализации таких действий противника третье отделение должно было действовать с некоторым опережением основных сил взвода.
– Три-два, это Мародер-два, вперед!
– Вас понял, Мародер-два, приступаю.
Нервничавшие корейцы, не жалея патронов, вели малоэффективный огонь длинными и короткими очередями. Морпехи отвечали сериями частых одиночных выстрелов стоя или с колена. Командиры огневых групп из своих гранатометов
