– Так что? – Кранит поднял руки. – Мы теперь все друзья?
– Уж скорее я подружусь с ксузским землевиафаном, – сказала Иница.
– Заприте его в холодильной камере B, – посоветовала Шара через динамик. – Система охлаждения все равно сломана.
– Где, черт побери, холодильная камера B? – осведомился Гланис.
– Справа от холодильной камеры A и слева от холодильной камеры C.
Кранит двинулся мимо Иницы и при этом легонько коснулся дула бластера.
– Я вас проведу.
14
Кранит преспокойно дал себя запереть – это был первый сюрприз. Вторым стало желание Шары поговорить с ним с глазу на глаз:
– Я спрятала в кабине жевательный табак, а его украли! И я кажется догадываюсь, кто это сделал!
– Корабль годами стоял в космопорте, – попыталась успокоить ее Иница. Они с Гланисом снова заняли места помощников пилота. – Украсть твой табак мог кто угодно. Но я рада, что у тебя нет других беспокойств.
– Автопилоту задан курс на Гимнию. Мы не прилетим туда раньше, если будем сидеть и хандрить.
Иница сверкнула глазами.
– Может, все же лучше держать голову ясной?
Левая бровь Шары недоверчиво поползла вверх.
– Уж не ты ли украла мой табак?
– Оно мне надо?
Контрабандистка указала на плевательницу, которую изрядно пошвыряло по кабине во время всех их маневров.
– Ею недавно пользовались. И если это была не ты…
Иница примирительно подняла обе руки.
– Ладно-ладно, сходи к нему.
Шара встала.
– Не смейте ничего трогать, – и добавила, покосившись на Гланиса: – В первую очередь это касается тебя!
– Если нас настигнет собор, будет большим утешением для нас всех, что хотя бы твой жевательный табак в безопасности.
– В Марках есть священные вещи, и табачная заначка пилота – одна из них.
– То есть корабль украсть можно, а вонючий табак – ни в коем случае? – уточнила Иница.
– Может, мне пойти с тобой? – предложил Гланис. – Это опасный тип, даже если прикидывается смирненьким.
– Я сама с ним управлюсь, – возразила Шара. – К тому же наверху должен остаться человек, который при необходимости сможет взять на себя управление кораблем.
– Ты только что сказала…
– При необходимости. Никаких вывертов, чтобы впечатлить хорошенькую баронессу.
Гланис бросил на Иницу беспомощный взгляд, но она лишь пожала плечами. Им придется примириться с тем, что ни Шара, ни Кранит не воспринимают их всерьез. Возможно, однажды это даже сыграет им на руку.
– Как включить микрофон? – спросил Гланис.
– В холодильной камере микрофонов нет, – отозвалась Шара, вышла из кабины и соскользнула по штанге вниз.
Иница повернулась к Гланису:
– Думаешь, она поэтому хотела, чтобы мы заперли его в холодильной камере? Чтобы сговориться с ним против нас?
Он встал, положил руки ей на плечи и принялся легонько массировать. Она видела его отражение в стекле, в обрамлении звезд и космических туманностей. Корабль шел почти со скоростью света, но по внешним признакам никак нельзя было определить, что они вообще движутся.
– Может, это и неплохо, что они нас недооценивают, – сказал он, разминая ее напряженные мышцы. Она улыбнулась, потому что они, как всегда, думали одинаково. – Если при этом они будут обращаться с нами как с детьми – что ж, оно того стоит.
– Ты тоже думаешь, что она хочет нас обмануть?
– Перво-наперво ей нужно избавиться от взрывошейника, а вот потом она наверняка попытается продать нас тем, кто дороже заплатит. Она контрабандистка. Чего ты от нее ожидаешь?
– Это подразумевает и торговлю людьми?
– Не думаю, что в Марках имеет хоть какое-то значение, чем ты торгуешь. Здесь важна лишь цена.
– Мне показалось, с работорговцами она не в ладах.
– Они хотели присвоить ее имущество, вот и все.
Иница улыбнулась.
– Как проклятый табак.
– Кстати, он ведь у тебя?
Она кивнула и указала под сиденье, куда запихнула сверток.
– Ты же видел, как она лихачит без этой отравы.
– Краниту, похоже, табак голову не туманит.
– Да, но он давным-давно подсел на него и привык. Глупо с его стороны прятать весь свой запас в куртке, – она усмехнулась и похлопала по сиденью, под которым спрятала заодно и табак Кранита. – В холодильной камере без табака его скоро начнет ломать. И возможно, он будет сговорчивее, когда я сделаю ему новое предложение.
Гланис отпустил ее шею, обошел кресло и присел рядом с ней на корточки. Она видела, что он сдерживает улыбку.
– Я начинаю беспокоиться, что однажды ты примешься манипулировать мной.
– Ты знал, на что идешь, красавчик капитан Гланис, – она вплела пальцы в его волосы и поцеловала.
Но тут же перед глазами вспыхнула ужасная картина: трупы гвардейцев, парящие в космосе, – и вспомнился свой жгучий страх: что если Гланис среди них… Она торопливо обняла его и уткнулась в его плечо. Его длинные волосы пахли горелой пластмассой и клетками рабов, и она подумала о том, как не похожа их нынешняя жизнь на прежнюю. Подумала о зыбкости их положения. О Ное. Нет, даже сейчас она не хотела иной судьбы. Она справится и со взбалмошной контрабандисткой, и даже с последним оружейником Амуна.
Потому что должна спасти не только их двоих.
15
– Девчонка беременна, – сказала Шара.
Они с Кранитом сидели, скрестив ноги, друг напротив друга на полу холодильной камеры. Между ними – три метра. Бластер Шары был нацелен ему в грудь. Он не стал ворчать, когда она надела на его ноги и руки кандалы. Если он и вправду настоящий Кранит, несомненно, ему не раз доводилось освобождаться от таких оков, но ей было спокойнее видеть, что и на запястьях, и на лодыжках у него поблескивает сталь.
– Беременна? – он равнодушно улыбнулся. – У вас, у баб, на это особое чутье?
– Я знаю, каково это. И вижу, когда другая ощущает то же самое.
– У тебя есть дети? – осведомился он с оскорбительным удивлением, но она не обиделась на насмешку. Ей и самой подобная мысль казалась абсурдной.
– Не получилось, – она встретила его сверлящий взгляд и обнаружила в нем проблеск любопытства. Пожав плечами, она пояснила: – Возникли кое-какие… препятствия.
Он долго разглядывал ее и молчал. Потом сказал:
– Ты была беременна, когда тебя схватила Гильдия, – ни вопроса, ни сомнения. – Когда тебя сослали на Нурденмарку.
– Ну, пусть так.
– Гильдии не нужны беременные каторжницы.
– Не нужны. Они заботятся, чтобы до этого не доходило. Регулярно поят нас коктейлем из лекарств, который помогает выжить в Кольце. Ни одна женщина, работающая на рудниках, не беременеет. А если кто и понесет, то вскоре теряет ребенка. Это все упрощает. Каждый заботится только о себе.
Она слышала собственный спокойный голос – словно речь шла не о ней и не о том, что с ней сделали. Дети все равно не протянули бы в гравитационных потоках Кольца и двух недель. Взрослые-то не все выдерживают. И что за мука смотреть, как податливые косточки новорожденных деформируются под хаотичным воздействием силы тяжести…
– Почему ты мне это рассказываешь? – спросил Кранит.
– Ты сам спросил. И я могу в любой момент тебя пристрелить –
