Я изо всех сил старался держать крылья раскрытыми как можно шире. Новые, еще не окрепшие мышцы спины и плеч горели от напряжения, жгучая боль разливалась по телу. Земля стремительно приближалась. Я коснулся травы подошвами кроссовок. Крылья вдруг разом обмякли, и, пробежав по инерции несколько шагов, я рухнул лицом в траву.
Медленно перевернувшись на спину, я уставился в высокое голубое небо. Распростертые крылья примяли траву. Я попытался восстановить дыхание. Но возбуждение пульсировало у меня в груди. Получилось!
Наконец-то! И пусть на сотую долю секунды, но я испытал ни с чем не сравнимое чувство абсолютной свободы.
Я должен это повторить!
— Поберегись!
Возникший на фоне солнца темный силуэт Тейлора с раскрытыми крыльями, общий размах которых был около десяти футов, ненадолго закрыл мне обзор. Затем мой друг с шумом и хохотом приземлился в нескольких ярдах от меня.
— Давай еще раз! Пойдем еще раз! — завопил Тейлор, вскакивая на ноги.
— Да не ори ты так! — улыбаясь до ушей, зашипел я на него и осторожно сел, потирая загривок и плечи. — Мало ли кто услышит. И кажется, теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о предполетной подготовке.
— Да уж, — все еще тяжело дыша, кивнул Тейлор. Вдруг его лицо просветлело: — Ну конечно!
— Что?
— Нам нужно разработать специальный комплекс упражнений, — торжественно объявил Тейлор и, понизив голос, добавил: — Мы должны развивать и укреплять мышцы крыльев, иначе никогда не сможем летать по-настоящему. — Мой крылатый друг выглядел счастливым. Видимо, идея приступить к серьезным и продуманным тренировкам доставляла ему удовольствие. — К тому же, насколько я понимаю, нам все равно больше нечем заняться.
— Что ты задумал? — с некоторой опаской спросил я, хотя энтузиазм Тейлора был заразительным.
Тейлор коварно усмехнулся:
— Тебе когда-нибудь приходилось отжиматься или качать пресс?
Следующие несколько дней мы посвятили тому, что Тейлор назвал «специальным комплексом упражнений»: изнурительным тренировкам. Мы трудились с утра до ночи. И результат, надо признать, был более чем впечатляющим. Мышцы у нас развивались неестественно быстро. Поражало и то, с какой скоростью росли крылья, они становились и длиннее, и шире, хотя несколько отличались у нас с Тейлором формой перьев и самого крыла.
Но к сожалению, все наши достижения в наращивании мышц никак не повлияли на способность летать. Сколько бы мы ни качали пресс, не отжимались, не подтягивались, как бы сильно ни хлопали крыльями, прыгая вниз с обрыва, нам все равно не удавалось взлететь по-настоящему.
— Мы слишком тяжелые, — с досадой выпалил Тейлор, после того как мы потратили несколько часов, безуспешно пытаясь оторваться от земли. — И наши тела не годятся для полета.
Он безнадежно махнул рукой и растянулся на траве, явно намереваясь позагорать.
Я понимал его досаду и усталость. Измученное тело взывало об отдыхе. Но я не сомневался, что мы на верном пути и нужно лишь найти еще один кусок головоломки.
Я достал из выреза рубахи бабушкин крестик и стал задумчиво крутить в руке. Крестик то исчезал, то появлялся между пальцами, и это механическое движение успокаивало и помогало сосредоточиться на молитве. Я просил о помощи.
— Как ты это делаешь?
Голос Тейлора вывел меня из забытья, в которое я погрузился. Я вздрогнул и машинально спрятал крестик под рубашку.
— Что делаю?
— Ну, эта штука… что ты сейчас крутил в руке?
Немного помедлив, я снова вытащил крестик. Он закачался на тесемке меж моих пальцев. Быстрое движение — и крестик исчез.
— Старый фокус, я выучился ему давно. Помогает занять руки, а еще я так развлекал уличных мальчишек. Это было по-своему полезно: прежде чем обчистить карманы соседу-фокуснику, сорванцы хорошенько подумают.
Я аккуратно заправил крестик обратно в вырез рубашки.
Тейлор смотрел на меня, удивленно хлопая глазами:
— Признавайся, кроме шулерской ловкости рук ты прячешь еще какие-нибудь таланты, которые могли бы нам пригодиться?
— Ничего такого в голову не приходит, — неожиданно смутившись, сказал я. — А что насчет твоих скелетов в шкафу?
Тейлор шмыгнул носом.
— Так, ничего путного, если не считать звания эксперта в пилотировании боевого истребителя на летном тренажере.
— Интересно, но не очень практично, — рассмеялся я.
— Да, пользы — ноль. — Тейлор устало зевнул. — Хотя когда-то мне казалось, что пять лет в аэроклубе и навыки пилотирования кадету САР[10] не помешали бы.
— Ого, — присвистнул я, — ты не говорил об этом.
Тейлор пожал плечами, раскинутые на траве крылья шевельнулись.
— Откуда, по-твоему, я знаю все эти штуки про выживание в лесу? Но когда перед тобой стоит задача просто уцелеть, бессмысленно болтать о том, как твоя карьера летчика пошла насмарку, даже не начавшись. — Тейлор перекатился на бок, так, что я уже не мог видеть его лица, и добавил: — Жаль, мало я занимался боевыми искусствами. Не то чувствовал бы себя увереннее, когда за мной снова начнут гоняться, чтобы сдать в полицию и получить награду. А я, видишь ли, увлекся пилотированием.
— Давай надеяться, что до этого не дойдет, — мягко сказал я, слыша и слишком хорошо понимая боль, звучавшую в словах Тейлора.
К счастью, мы так устали после целого дня тренировок, что оба в ту ночь спали как убитые. А на следующее утро Тейлор проснулся в гораздо более бодром расположении духа.
— Все дело в технике движения, — решительно объявил он. — Дай-ка сюда телефон, хочу еще разок внимательно изучить то видео в замедленном режиме. Надеюсь, на этот раз оно нормально загрузится.
Подсоединив к телефону солнечную батарею, я отдал его Тейлору. Он полез на высокую сосну, чтобы поймать более мощный сигнал сети.
— Ну как успехи? — некоторое время спустя крикнул я, задрав голову и глядя на Тейлора, пристроившегося на толстой ветке.
— Хр-р… хм… — раздалось в ответ нечто неопределенное, и Тейлор стал торопливо спускаться вниз.
— Мах идет не только снизу вверх по вертикали, но и вперед-назад в горизонтальной плоскости. — Тейлор сделал пару энергичных движений руками и крыльями одновременно, и несколько мелких перьев вывалились из крыла и упали
