— Вы уверены, что эти тупые ангелисты вообще умеют читать карту? — спросил раздраженный мужской голос.
— Любой тупица способен следовать указаниям GРS, — ответил ему женский голос. — Даже повернутый на всю голову религиозный тупица.
— Уже немного осталось, скоро будем на месте, — заметил третий мужской голос, жизнерадостный.
— Я все же не понимаю, почему мы не могли воспользоваться вертолетом, — снова проворчал первый голос, сердитый.
— Ага, и распугать все живое на десять миль вокруг, и в первую очередь тех, кого ищем, — сказала женщина. — Ничего, мы уже близко. Проверим еще раз оружие.
Внутренности у меня в животе свернулись в тугой клубок, перья на крыльях шевельнулись и встали дыбом, даже кожу начало подергивать. Я кинул быстрый взгляд на друзей: у Мигеля лицо перекосилось от гнева, Пустельга заметно побледнела от страха.
Я поднял руку, медленно поднес ее к глазам, а затем показал в сторону лощины. Мигель и Пустельга поняли мой жест и кивнули в ответ.
Скинув рюкзак, я ползком двинулся вдоль края лощины и притаился за кустарником. Вскоре я заметил тех, кто вышел охотиться на нас. Все трое были одеты в камуфляжную форму, у каждого за спиной висел небольшой рюкзак из той же пятнистой ткани, а на плече — причудливой формы помповое ружье.
Я вообще никогда не испытывал большой любви к оружию, а сейчас, глядя на эти ружья, которые, как я понимал, предназначены для охоты на меня и моих друзей, почувствовал подступающую к горлу тошноту.
До моего слуха донесся какой-то невнятный голос, он говорил отрывисто и быстро, но слов было не разобрать. Рация!
Женщина остановилась. Склонив голову на бок, она прижала наушник рации плотнее к уху:
— Прием, отряд номер четыре, обследуем местность… принято.
Окончив разговор, она жестом подозвала своих спутников.
Я старался не дышать. Следопыты-любители вдруг разом преобразились, оставили свою болтовню и превратились в серьезный боевой отряд. Выстроившись в цепочку, они двинулись к выходу из лощины.
«Проклятие!»
Как только они скрылись из вида, я ползком сдал назад и рванул обратно к Мигелю и Пустельге. Глаза моих друзей расширились от удивления и возмущения, когда я все им рассказал.
— Если мы не уберемся отсюда через несколько часов, — прошептал я, — нас скрутят.
Пустельга подпихнула ко мне валяющийся на земле рюкзак, жестом приказала нам следоватьза ней и торопливо зашагала прочь из лощины.
Мы шли через лес, стараясь двигаться как можно тише. Используя навигатор в своем смартфоне, Пустельга быстро вывела нас к главной туристической тропе и повела вдоль нее. Мы держались на небольшом расстоянии от тропы, так, чтобы, оставаясь невидимыми для случайных глаз, услышать, если на ней появятся люди.
После трех часов ходьбы с несколькими перерывами, когда мы спешно ныряли в ельник и, лежа на земле, пережидали появлявшихся на тропе туристов, Пустельга наконец остановилась возле высокого густого кустарника и махнула рукой, подзывая нас к себе. Мы с Мигелем подобрались к кустам и притаились рядом с Пустельгой, я — справа, Мигель — слева.
— Парковка прямо перед нами, — шепнула Пустельга. — Только сейчас там кто-то есть. Видите, в машине?
— Как мы узнаем, что твой пикап все еще на месте? — спросил Мигель.
Пустельга вытянула шею и подалась вперед, слегка оттеснив меня плечом. Пришлось сдуть с носа прядь ее волос, упавшую мне на лицо. Но она, кажется, ничего не заметила, напряженно всматриваясь сквозь кусты в стоящие на парковке машины.
— Пикап на месте!
— Ты уверена?
— Еще бы. — Пустельга ткнула пальцем в направлении парковки. — Вон тот, необычного горчичного цвета.
— Как изысканно, — ухмыльнулся я.
— Ну, по крайней мере, у меня есть машина, — парировала Пустельга. — Цвет — не главное при выборе автомобиля. Я руководствовалась иными соображениями.
— А именно?
— Самый дешевый и самый старый автомобиль в гараже. Никаких противоугонных GPS-маячков, а в кузове полно всякого полезного барахла.
— Палатка? Запасы провизии? — живо поинтересовался я.
— Возможно, — хитро улыбнулась Пустельга. — Я не делала полную ревизию, перед тем как угнать пикап.
— Ты его угнала? — нахмурился Мигель.
— У отчима. У него в гараже стоят еще два спортивных автомобиля. Готова поспорить, на следующий день после моего отъезда он купил себе новый пикап. И вообще он ублюдок.
Мне пришлось зажать рот ладонями, чтобы не расхохотаться в голос. Даже Мигель не смог сдержать улыбки.
— Я припарковала пикап в первом ряду у самого входа на стоянку. Специально на тот случай, если придется быстро делать ноги, — сказала Пустельга, позвякивая у нас перед носом ключами от машины.
Я молча показал большим пальцем себе за спину — на крылья. Мои пернатые друзья кивнули и дружно полезли в свои рюкзаки. Мы натянули, как и планировали, наши свитера и ветровки, которые стали значительно менее просторными, чем были еще неделю назад. За время жизни в лесу мы привыкли ходить, свободно расправив крылья, теперь настало время вновь прикидываться теми, кем мы на самом деле не были.
Я подполз к краю кустарника и осторожно выглянул наружу. На стоянке был только один человек. Но с такого расстояния трудно было понять, чем он там занимается. Но вроде ничего особенного он не делал. Просто сидел в машине с открытой дверцей и слушал радио. Доносившиеся из приемника ровные голоса говорили что-то неразборчивое.
— Мы пойдем вслед за тобой, — раздался у меня над ухом шепот Пустельги.
Сердце в груди ухнуло и на мгновение замерло. Затем забилось с удвоенной силой. Пока мы приближались к стоянке, держась в тени кустарника, тянущегося почти до самого выезда на шоссе, я насчитал десять больших черных автомобилей, припаркованных в ряд. Все они были пусты. Кроме одного. Высокий фургон стоял в конце ряда, возле рекламного щита с названием заповедника. Обе задние дверцы были распахнуты настежь. Внутри, в напичканном оборудованием кузове, мы заметили человека в черном комбинезоне. На голове у него
