Убедившись, что экипировка у всех в порядке, Ястреб еще раз коротко объяснил, как работать крыльями, а затем влез на здоровенный плоский валун, который должен был послужить ему взлетной площадкой.
— Итак! — Он сделал два шага назад, разбежался и подпрыгнул.
Отряд издал дружный возглас восторга, когда Ястреб легко и уверенно распахнул крылья во всю ширь. Последовал мощный взмах — один, другой. Песок и мелкие камушки, подхваченные воздушной волной, разлетелись в стороны. Ястреб вытянул ноги и сложил их вместе, обе половинки хвоста соединились, пряжка защелкнулась. Наблюдая за тем, как ритмично и ровно работают крылья Ястреба, я мысленно повторяла за ним каждое движение, чувствуя, как мои собственные мышцы на спине сокращаются в такт со взмахами его крыльев.
Не долетев немного до края плато, Ястреб слегка накренился на один бок, правое крыло пошло вниз, левое — вверх. Он едва заметно покачнулся, но потерял всего метр-полтора высоты. Затем, сделав разворот, он взмахнул крыльями и, снова набрав высоту, направился прямиком к нам.
Мы расступились, освобождая место для посадки. Взмахи крыльев стали более резкими и частыми — Ястреб пытался перевести движение по прямой в мягкое снижение. Он опустил ноги вниз, но не размыкал хвоста, пока не коснулся земли, и забил крыльями, стараясь удержать вертикальное положение, однако покачнулся и свалился на четвереньки.
Поднятая Ястребом туча пыли еще не успела осесть, когда мы услышали его хохот.
— Еще разок! — завопил Ястреб, когда подбежавший Сокол стал помогать ему подняться на ноги.
— Эй, приятель, становись в очередь, — рассмеялась я.
Следующим полетел Мигель. Прежде чем он закончил разворот у края плато и направился обратно, я уже вскарабкалась на валун.
На этот раз у меня не было ни страха, ни сомнений. Расправив крылья, я почувствовала, как напряглись ребра и расширилась грудная клетка. Вдохнув полной грудью сухой и жаркий воздух пустыни, я начала короткий разбег.
Я подпрыгнула и захлопала крыльями. Мощный ток энергии, как электричеством пронзивший все мое гело, заставил меня сначала ахнуть, а затем расхохотаться в полный голос. На миг я словно бы оказалась в состоянии невесомости, а затем с новой силой забила крыльями. Выпрямив ноги, я свела их вместе, замок защелкнулся. Сердце стучало как сумасшедшее, голова сделалась легкой, по телу пробегала крупная дрожь от избытка адреналина. Грудь и спина уже начали гореть от напряжения, но я двигалась вперед, не обращая внимания на боль.
Мгновение спустя я увидела, что несусь к глубокому ущелью, которым заканчивалась наша летная площадка, — плато резко обрывалось, дальше скала уходила отвесно вниз.
Я проскочила край плато, подо мной открылась бездна. Я медленно подняла одно крыло — второе при этом опустилось — и попыталась перекатиться немного набок. В эти несколько мгновений я перестала махать крыльями и пошла по дуге, делая плавный разворот. Я почувствовала, как центробежная сила потащила мои ноги в сторону. Взглянув вниз, в лежащее подо мной ущелье, я поняла, что оно гораздо глубже, чем мне показалось вначале.
«Если крылья сейчас подведут меня, мое падение станет смертельным», — промелькнуло в голове.
Я снова заработала крыльями и ворвалась обратно на плато, оставив позади ужасную бездну.
Идя на посадку, я видела, как Сокол сиганул со стартовой площадки, и услышала душераздирающий вопль восторга — знакомое чувство, когда ты впервые осознаешь, что крылья держат тебя в воздухе. Едва Сокол начал разворот над краем плато, в воздух поднялась Туи.
Мне не хотелось приземляться, но я нуждалась в отдыхе. Мышцы горели огнем, игнорировать эту боль становилось невозможно.
Помня ошибку Ястреба, я разомкнула ноги прежде, чем изменила угол наклона крыльев и пошла на снижение. Приземление вышло жестким, даже несмотря на толстую подошву армейских ботинок, удар о землю получился ощутимым, и я невольно скрипнула зубами. Пробежав по инерции несколько шагов, я все же удержалась на ногах.
— Отличный полет! — сказал Ястреб, подбегая ко мне. Он вскинул вверх руку с растопыренными пальцами. Я хлопнула его по ладони.
— Сегодня все отличники, — рассмеялась я, оглядываясь на наш Отряд, сгрудившийся возле стартового валуна.
— Если бы не огромные физические затраты и неимоверное напряжение, я сказал бы, что это было легко, — пошутил Ястреб.
Мы расхохотались. Задрав голову, я посмотрела в голубое небо. Ястреб проследил за моим взглядом. Небо было прозрачным и высоким, лишь у самого горизонта виднелись легкие перистые облака.
— Скоро мы будем там, в вышине, — сказала я.
Ястреб улыбнулся, видно было, как ему не терпится, чтобы этот день поскорее настал.
Все члены Отряда благополучно приземлились. Раскрасневшиеся лица, тяжело вздымающаяся грудь, сияющие глаза и улыбка до ушей. И пусть наш полет пока был совсем коротким, но ощущение счастья было безбрежным. Казалось, сам воздух пустыни напоен нашей радостью.
Мы сделали перерыв, чтобы подкрепиться, и через полчаса вновь были готовы к полету.
Глава 18
Пустельга. Первый в своем роде
К концу дня каждый из членов Отряда за один подъем мог совершить уже по нескольку кругов над плато. Ястреб и Мигель благодаря дополнительным тренировкам, которые они начали еще в лесу, физически оказались подготовлены лучше нас. Но когда, уже в наступающих сумерках, Отряд спустился со скалы и медленно двинулся по дну каньона к месту стоянки, было видно, что устали и эти двое.
— Супер! — выдохнул Сокол и тяжело плюхнулся на скатанный валиком спальный мешок. — Думал, мне потребуется гораздо больше времени, чтобы научиться летать.
— Я без сил, — призналась Туи, усаживаясь рядом с ним. — Но это было замечательно!
Я растянулась на своем спальном мешке. Все тело ныло от усталости.
— С такими крыльями, как у нас сейчас, мы уже можем совершить недолгий полет, затрачивая на него огромные усилия, — с блаженной улыбкой начала я. — А представляете, как легко мы сможем летать, когда крылья достигнут максимального размера и мы доведем нашу технику до автоматизма, чтобы
