— Мы нашли ангелов. Но они бежали, бежали от людей, бежали от того, во что превратились люди. Мы молимся о том, чтобы ангелы ускользнули из лап тех, кто хочет осквернить их чистоту, и нашли нас, чтобы мы могли понять, какую миссию ангелы хотят поручить нам.
Туи сморщила нос и остановила видео.
— Сборище полудурков, — прокомментировала она.
— А что вы думаете о Белых Крыльях? — спросила Пустельга, уже успевшая окрестить человека из первого ролика новым именем.
Мигель задумчиво поглаживал свой крестик.
— Это знак, — сказал он.
— Какой еще знак? — прищурясь, спросил Сокол.
— В мире есть еще люди, такие же, как мы, — пояснил Мигель. — И мы должны отыскать их. А что еще нам остается? — повысил он голос. — Не можем же мы всю жизнь прятаться ото всех и бегать по лесам и пустыням.
— Но сначала я должен поговорить с родителями, — быстро вставил я.
— Да-да, конечно, — согласился Мигель. — Это важно. Но что, если они не смогут дать нам никакой информации или след окажется ложным? В любом случае, нам надо найти людей с белыми крыльями.
— Да, было бы неплохо иметь в Отряде побольше людей, — сказала Туи. Она сидела на камне и, вытянув ноги, задумчиво разглядывала носы своих ботинок. — Ну, если, конечно, они захотят присоединиться к нам.
Мигель развеселился:
— Им не обязательно становиться членами Отряда. Мы же не банда.
— А по-моему, мы очень похожи на банду, — хихикнул Сокол.
Мигель пропустил подначку мимо ушей.
— Но протянуть им руку дружбы и просто сказать, что они не одни, — это здорово. Будь я на их месте, для меня такая поддержка была бы важна, — закончил он.
— Хорошо. Значит, пока мы пойдем проведать родителей Ястреба, Сокол, Туи, Филин и Рэйвен займутся закупкой всего необходимого для Отряда. — Пустельга похлопала рукой по нагрудному карману ветровки. — У меня полно налички, вчера, пока ходили за пиццей, сняла с карточки.
— Филин? Рэйвен? — обратилась она к нашим молчаливым друзьям. — А вы что думаете?
— Найти остальных необходимо. Наша общность важна.
— Изречение мудрого Филина, — улыбнулась Пустельга. — Рэйвен, ты согласна?
Та улыбнулась и, как обычно, молча кивнула.
— Жду не дождусь старта. — Сокол потянулся всем телом, шевельнув сложенными под ветровкой крыльями. — Эти длительные перелеты — забавная штука.
Трудно было не согласиться. Мне и самому захотелось расправить крылья и снова оказаться над облаками.
Туи потянулась, в точности копируя Сокола.
— Итак, четверо идут добывать хлеб насущный, пока трое отправляются искать смысл жизни. Встречаемся здесь вечером.
Мы втроем направились к ближайшей остановке автобуса. Я шагал вслед за Мигелем и Пустельгой, несколько ошарашенный от того, как быстро развиваются события, и все еще не в силах до конца осознать, что скоро увижу моих родных.
После долгой поездки в автобусе с несколькими пересадками крылья под ветровкой начали неприятно ныть, а моя давняя нелюбовь к общественному транспорту переросла в откровенную ненависть. Но днем в большом городе у нас не было иной возможности для передвижения, кроме как чинно ехать в автобусе, притворяясь обычными жителями мегаполиса. Хотя крылья, плотно свернутые в два сложения, были надежно спрятаны под одежду, а желтые глаза скрыты темными очками, я понимал, что виду нас все же странный. Но вряд ли более странный, чем у разных чудаков, которые входили и выходили на остановках. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал.
За окном замелькали знакомые улицы, перекрестки, вывески. В груди что-то оборвалось, внутренности в животе свернулись в тугой клубок, сердце пустилось вскачь. Пустельга мягко накрыла рукой мои руки, чтобы остановить нервное вращение больших пальцев. Ее прикосновение заставило меня очнуться. Я с виноватой улыбкой взглянул на Пустельгу.
— Все будет хорошо, Ястреб, — улыбнулась в ответ Пустельга. — Мы с Мигелем все время будем рядом.
Я благодарно кивнул.
— Наша остановка. Выходим, — сказал я, сам удивляясь спокойствию, с которым произнес эту обычную фразу.
Десять минут спустя я стоял перед нашим домом. Он совершенно не изменился. Не знаю, с чего я решил, что дом должен измениться, но почему-то мне это показалось странным. Вероятно, из-за того, что сам я за недолгое время так сильно изменился, меня удивляло, что этого не случилось со всем остальным миром.
— Как думаешь, твои родители сейчас дома? — спросила Пустельга.
Я бросил взгляд на часы.
— Мама наверняка. Насчет папы — не знаю.
— Полагаю, сейчас мы это узнаем. — Она взяла меня за руку. Я вздрогнул. По спине пробежали мурашки. — Ну же, Ястреб, идем.
Пустельга поволокла меня по дорожке. Я безвольно шагал вслед за ней на негнущихся ногах. Она поставила меня перед дверью и решительно постучала. Затем отступила и встала рядом с Мигелем за моей спиной.
Я услышал мамин голос: направляясь через холл к входной двери, она что-то крикнула сестре.
Дверь распахнулась.
Мама взглянула на меня и побелела как полотно.
— Тейлор…
— Привет, мам!
Мамины руки взметнулись в воздух. Она обняла меня, втащила в дом и крепко прижала к себе. Мигель и Пустельга быстро проскользнули вслед за нами и захлопнули дверь.
— Где ты был? Что случилось? Как ты здесь оказался?
— Мам, мам, все хорошо. Успокойся. Со мной все в порядке, — бормотал я, толком не зная, что сказать моей маме, словно бы потерявшей рассудок. Но потом я обнаружил, что сам так же крепко сжимаю маму в объятиях, и зарылся лицом в ее волосы. Мне с трудом удалось сдержать слезы, когда я вдохнул знакомый мамин запах.
Но зато в следующее мгновение я едва не оглох от вопля.
— ТЕЙ-ЛО-ОР!
Что-то маленькое, проворное, румяное, в каштановых кудрях с разбегу врезалось мне в ногу. Я отпустил маму и наклонился к сестре.
— Привет, Шери, — осипшим голосом произнес я. — Не думал, что
