Вскоре мы заметили, что для построения магического кристалла стало достаточно четверых из нас. Это было весьма ценным обретением, так как позволяло троим высвобождаться для отдыха и отправления насущных дел вплоть до поездок в оазис за припасами. Дерево, правда, охотно взяло на себя снабжение нас съестным, выращивая на себе настоящее изобилие для нас и наших животных – начиная от всевозможных плодов и семян и заканчивая чем-то, очень похожим на мясо. Особенно были этому рады наши верблюды, которым очень пришлись по вкусу сочные, хотя и довольно жесткие побеги, выращенные специально для них. Однако мы все же раз в две недели выезжали в оазис, больше для того чтобы не возбуждать любопытства наших спутников и не спровоцировать их на приезд к нам. Ведь момент присутствия здесь зловещего облака и толпы оживших был для такого визита, прямо сказать, неподходящим. Еда, намаз, телесные упражнения и краткий отдых – все это мы исполняли исправно, аккуратно чередуясь друг с другом в магическом кристалле.
Однажды я вдруг заметил, что сущность оживших, прошедшая сквозь нас, уходит куда-то дальше, в глубь коридоров, и поймал себя на том, что ни разу, как и никто из нас, не задумался над тем, куда же она девается потом. В этом, правда, не было ничего удивительного, так как разум наш был всецело занят прочтением и передачей мудрости. Интересным было другое: мне упорно казалось, что что-то заставило сейчас обратить на это внимание, как где-то рядом появилось что-то, заслуживающее его. Я напряг свои чувства и ощутил едва заметный посторонний запах. В этом запахе было что-то очень знакомое, хотя я мог совершенно точно сказать, что не чувствовал его по крайней мере год. Чем больше я в него внюхивался, тем отвратительнее он становился, обретая все более отчетливую тошнотворность. Но вместе с тем он казался совершенно обычным для глубоких подвалов, откуда, как я определил, он и доносился. И тут я вздрогнул от проснувшегося воспоминания: это был запах Шог-Готтов. У меня похолодело внутри: значит, они тоже находятся где-то здесь! Значит, они учуяли сущность оживших и неведомыми подземными путями приползли сюда, поднявшись в подвалы скрытого города. А может, их послал Хазаат-Тот или сам Ктулху? Я проследил поток уходящей сущности, и у меня не осталось сомнений: он стремился именно в тот проход, откуда исходил ужасный запах. Я рассказал об этом друзьям, и, когда настал наш черед отдыхать, мы с Омаром отправились проверить мою догадку. Войдя с зажженными факелами в проход и пройдя некоторое расстояние, мы обнаружили значительное понижение уровня, которого раньше здесь не было. К тому же проход был намного расширен и превращен в обширный зал, который был тускло освещен знакомым голубым сиянием. Это сияние отражалось в зеркальной поверхности подземного озера, которое простиралось почти на весь зал. Мы были чрезвычайно удивлены появлению всего этого в знакомом лабиринте и стояли неподвижно у самой воды, пытаясь найти всему этому объяснение. И вдруг обратили внимание на поверхность озера. Она была совершенно неподвижной, тогда как прямо под ней происходило ясно различимое и весьма разнообразное движение. Это были волны, водовороты, клубы и перекаты, переливающиеся к тому же удивительным разнообразием зеленых, голубых, синих и фиолетовых тонов, вплоть до совершенно черного. Туман сущности, струящийся из прохода и накапливающийся под сводом, опускался к поверхности, постепенно рассеиваясь, так что над самой поверхностью его уже не было вовсе. Запах же здесь был таким густым, что мы бы уже упали без чувств, если бы недюжинным усилием воли не заставили свое чутье ослабить его восприятие.
Озеро заинтересовало меня настолько, что я, подойдя к самому краю, присел на корточки и потрогал его поверхность. Но, к моему огромному удивлению, пальцы мои не погрузились в воду. То, к чему я прикоснулся, было заметно плотным, хотя и не твердым. На ощупь оно походило на сильно надутый воздухом бычий пузырь, упруго оттолкнув мои пальцы. При этом там, где я прикоснулся, расходясь в стороны, побежали радужные разводы. Поверхность озера вдруг развалилась на огромные части, которые беспокойно зашевелились и задвигались, переползая с места на место. От неожиданности мы с Омаром попятились далеко назад, поняв, что угодили прямо в логово Шог-Готтов. Мы уже хотели броситься бежать, как вдруг услышали булькающий и чавкающий голос:
– Властелин благодарит вас за щедрые воздаяния! Продолжайте ваше достойное дело, и оно принесет обильные плоды для всех. Но не беспокойте нас, ибо любое живое прикосновение нам враждебно. Возвращайтесь и не дайте иссякнуть этому благодатному потоку. Мы же не дадим пропасть ни капле накопленного вашей волной.
После того как этот странный голос, которому каждое слово, казалось, давалось с большой натугой, умолк, «озеро» Шог-Готтов стало успокаиваться, вновь слившись в сплошную массу и замерев в неподвижности. Удивлению нашему всем увиденным не было предела, особенно тем, что Шог-Готты, похоже, тоже способны были для наилучшего исполнения своей миссии объединяться в целое. Мы же вернулись в зал мудрости, где, удивив друзей красочным рассказом об увиденном, занялись насущными делами. И вновь, словно мгновения, будто воды быстрой реки в невозвратную даль, потекли недели и месяцы, неся нам поток мудрости и унося его, прошедший сквозь наш магический кристалл, дальше, в зловещее обиталище Шог-Готтов. Мы же неустанно обращали ее незримый свет в зримый, который наши новые друзья обращали еще и еще в какие-то непостижимые для нас формы, делая эту мудрость достоянием всего безбрежья.
– К нам приближается ураган, несущий
