– Сколько примерно нам еще до того места добираться? – спросил я, спрыгивая с лошади. За все время я уже приноровился с ними обращаться и сейчас мог, наверное, попробовать поехать даже на бешеном коне Аболье. Тот у него совершенно дикий, вечно скалился, норовил укусить посторонних. Ко мне и то только недавно привык.
– Я точно не скажу, милорд, врать не стану, но по моим расчетам, если бы двигались по этой дороге еще с неделю, точно были бы примерно в том районе. – Бефур тоже спрыгнул с коня, подходя ближе к заросшей части дороги. – Вообще, странно это как-то. Тут, – он ткнул пальцем на дорогу, на которой мы стояли, – хоть и выглядит заросшей, но впечатление складывается, что забросили дорогу, если не в этом году, то в прошлом. А здесь, – он показал на участок впереди, – явно видно, что там никто не ездил уже долгие годы. Да что говорить, кажется, что там дороги вообще никогда не было.
– Ты прав. Получается, кто-то доезжал до этого места зачем-то и останавливался. Зачем сюда могли приезжать люди?
– Милорд, – позвал меня Хан, подходя ближе. – Так, а что мы ищем?
– Ещё одну башню, – ответил я, так как скрывать мне от них смысла не было никакого. – Точно. А что если сюда люди доезжали, разворачивались и уезжали?
– Зачем они тогда сюда приезжали?
– А ведь это точно как у нас перед чертой. Люди едут, а потом из-за магии милорда разворачиваются и едут обратно.
– А ведь и правда. Но ведь в том месте, где мы впервые столкнулись с такой магией, дорога была.
– Да, – снова начал говорить я, подходя ближе к бурьяну. – Была. Только вот тогда шёл дождь, а вот внутри той ловушки его не было, и вообще создавалось впечатление, будто там ничего не происходит.
Я задумался. Полагаю, что в тот раз мы не развернулись назад лишь по той причине, что там был я.
– Ладно, может, потом узнаем, но сейчас нам идти дальше. Судя по всему, башня ближе, чем мы думали. И, скорее всего, магия недавно спала. Или нет, – добавил я чуть тише. Ведь то, что я видел границу, могло значить, что её видит любой маг-плетельщик. Но мои люди магами не были и, по идее, если так рассудить, видеть ничего не должны, но видели. Из-за моей магии, ведь я их привязал к себе. Хорошо еще, что никто толком не задавался вопросом, как все это работает. Для обычных людей в большинстве своём магия была чем-то вроде волшебства – захотел, и всё получилось, как ты захотел.
Ехать верхом можно, если не жалко глаз. Именно поэтому пришлось нам идти на ногах, а лошадей вести под уздцы. Так-то в некоторых местах не было ни кустов, ни травы, но вот лес тут отчего-то слишком уж густой, а у деревьев ветки низко.
– Всё, встаем на ночлег, – отдал узды от своей лошади Хану, а сам сел на поваленное дерево. Шли мы до самого вечера, но на башню так и не наткнулись. Старались придерживаться того же направления, в котором должна была идти дорога. Саму её видно не было совершенно, будто и не было тут никогда никакой дороги. – Завтра будем искать. Лагерь будет тут. Разобьемся на тройки и обшарим местность. Может, башня где-нибудь в стороне. Теперь так и будем, день пути, день стоянка.
Утром я настоял на том, что тоже пойду. Аболье поначалу не хотел, говоря, что мне лучше остаться в лагере, но потом сдался. В итоге я пошёл вместе с ним, Ханом и еще с одним воином, которого звали Родольф. Ему было примерно под сорок. Хмурый, мощный, руки кувалды. Казалось, очередной неповоротливый громила, но Родольф на удивление был проворным и ловким. Разговаривать он не любил, но пока шли, я выяснил, что у него в деревне, из которой он родом, осталась матушка. Он, когда были в столице, встретил знакомого из той деревни и передал для неё денег. Благодаря ему я только сейчас понял кое-что, о чём раньше совершенно не задумывался. А ведь и правда, у всех моих людей есть близкие. И я уверен, каждый из них хотел бы увидеться, побыть немного с ними, а то и вовсе перетянуть свою семью ко мне в графство.
– Скажи, а если бы можно было, свою матушку ко мне в деревню привёз? – спросил я, всматриваясь в лес. Стоило мне спросить это, как и Хан и Аболье тут же навострили уши и начали поглядывать заинтересованно.
– Отчего бы не привёз, милорд? Коли бы ей место нашлось, да я бы и с радостью.
– А почему не везешь?
– А кто ж меня отпустит? Мне службу служить вам надобно.
– У меня бы спросил, я бы и разрешил. И дом бы нашли. Сам видел, деревня полупустая. Да и в городе домов полно пустых, можно было бы и туда.
– Да зачем ей тот город? Она ж землю любит, возиться в ней очень охоча.
– Вот и я о том же. Так что давай ты весной мне скажи, да поезжай за матерью своей. Привезешь, дом вам дадим, надел какой-никакой, земли у меня много. Может, и женишься, детей заведешь. Это ведь не будет мешать тебе служить мне по-прежнему. Ну как тебе идея?
– Спасибо, милорд, век не забуду. Служить буду верно, и вам, и детям вашим. И детям своим то наставлять буду.
– Милорд, у меня тоже родичи с седыми головами. Отец у меня сапоги умеет справлять, а матушка знатные платки вязать может. Наш кусок земли им уже тяжело пахать, вот мне хотели передать, чтобы я её обрабатывал, а я мир поглядеть желал, людей увидеть, места другие. Сбежал из дому. А ведь, окромя меня, нет больше сыновей у них. Так, коли Родольфу можно…
Хан замялся, отворачиваясь.
– Почему нет? И другим скажите, кто хочет, пусть привозит семью свою. Дома найдём, не достанется, построим. Землю дадим, кто хочет пахать. А кто не хочет, так работа для всяких рук найдётся. Отец твой сапожник, а мать вязать может? Так в городе им самое место. Такие люди везде нужны. И ты, Аболье, если есть кто, вези. Только надо как-то сговориться, а то ринетесь по весне все, и что мне, самому графство охранять? Ты займись этим, капитан, у кого старые родители, те пусть едут первыми, вдруг чего. После те, у кого дети. А уж последними остальные. Если соседи
