Я замолчал, замечая, что все трое погрузились в свои мысли. Надо было давно об этом подумать. Конечно, прирост будет небольшим, если они только семьи свои перетащат, но любое море начинается с ручейка.
Хорошо еще тут нет крепостного права, иначе так просто людям сорваться с места нельзя было бы. Их бы пришлось выкупать у хозяина.
В тот день на башню мы так и не наткнулись. Другие тоже вернулись ни с чём. Вечером я пораньше ушёл к себе, ощущая, что те, с кем я говорил в лесу, хотят поделиться новостью с остальными. Стоило мне улечься в палатке, как Хан не вытерпел и начал рассказывать. Остальным тоже пришлась по душе новость. А ведь многие уже взрослые, у некоторых есть жены, дети, конечно, им хочется их видеть. Я почему-то раньше считал, что в наёмники идут одни одиночки. Да, честно говоря, я толком об этом и не задумывался. Когда понял, что с помощью магии эти люди не смогут меня ни предать, ни причинить вред, ни уйти просто так, то обрадовался даже. А ведь получается, я чуть ли ни удерживал силой их около себя.
На следующий день мы снова шли вперёд. Все были более веселыми, и даже зарядивший дождь и собачий холод не портил настроения. Жанжак набрал каких-то грибов, уверяя, что в этом году их тут целая прорва, а вечером пожарил их с клубнями, которые тоже нарыл в лесу. Я был удивлён, что так поздно осенью есть еще грибы, мне казалось, что они бывают только в конце лета и в начале осени.
Клубни были очень похожи на картошку, поэтому попросил его нарыть еще и сохранить. Весной попробуем посадить, вдруг взойдёт.
На исходе третьего дня наткнулись на почти развалившуюся хижину. Крыша в ней давно провалилась, да и сами стены выглядели так, будто разваляться от любого чиха. Как назло на лес опустился туман, и старая хижина выглядела весьма устрашающе. Особенно если учесть общую тишину, легкий скрип деревьев и далекое хлопанье крыльев какой-то птицы.
– Туманы в этом году зачастили, – прошептал Хан, во все глаза рассматривая хижину. Будто по заказу, словно нам не хватало до этого декораций, возле хижины кто-то появился, и я готов был поклясться, что увидел человека.
Все тут же похватали мечи и напряглись. Я же вслушался. Любой человек, даже самый хладнокровный, так или иначе что-то испытывает. Впереди нас же, по моим ощущениям, не было никого, но в полутьме почти угасшего дня, среди густого тумана явно что-то стояло.
Прищурившись, я бросил узды и сделал шаг. На плечо тут же легла ладонь Аболье.
– Милорд, – выдал он тревожно.
– Там никого нет, Бефур. Это всего лишь старое пугало.
Я был совершенно прав. Около хижины на толстой палке висело пугало. Голова его была сделана керамического горшка, а вместо тела висела почти истлевшая тряпка. Нам показалось, что пугало появилось, на самом деле, видимо, мы подошли уже достаточно близко, чтобы увидеть, а общая мрачность обстановки и напряжённое состояние сыграли с нами злую шутку.
Понятия не имею, зачем человеку, жившему в этой хижине, нужно было пугало. Может, воронье летало, потому и поставил? Вполне может быть.
Дверь оказалась заперта изнутри. Крыльцо едва не разваливалось, становилось понятно, что это место давно покинуто. Везде разрослась лесная трава и кустарники.
Обойдя хижины по кругу, нашёл окно. Когда-то оно явно было чем-то завешено, но сейчас в проёме не было ничего. Если «стеклили» бычьим желудком, то его, корее всего, сгрызли мыши или другие лесные грызуны.
Заглянув внутрь, увидел только разруху. Кажется, даже внутри росла трава. Окно было небольшим, поэтому многого увидеть не удалось, но это и не требовалось – Жанжак попросту выдрал дверь, сказав, что она пойдёт на дрова для костра. Внутрь входить он не стал, тут же принявшись разводить этот самый костер. Верно, скоро ночь, а мы еще не ели.
Первым сунулся Хан. Его не было с минуту, а потом он вышел и позвал меня. На упавшем от времени топчане лежал человеческий скелет. Пол сгнил настолько сильно, что скелет лежал буквально в траве. Было немного жутко смотреть, как через грудную клетку растёт тонкая, белёсая от недостатка света трава.
Оглядев остальное, нашли пару целых горшков, но содержимое, если там что-то и было, давно испортилось и испарилось. Горшки были грубыми. Сейчас обычный деревенский житель может сделать намного лучше. Печи не было, но посередине, в том месте, куда упала ветка, пробившая крышу, виднелся собранный из камней очаг. Если тут что-то еще и было раньше, то сейчас всё это это просто почти истлевший мусор.
История этого места была, на мой взгляд, весьма проста. Жил человек один в лесу, умер по какой-то причине, а потом сюда никто больше не приходил, отчего этот дом почти развалился от прошедшего времени. Единственное, интересно узнать, кто этот человек и почему жил так глубоко в лесу один. А еще более интересно, как он умудрился жить внутри преграды? Или же мы все ошибаемся, и разница между дорогами была такой вовсе не потому, что там проходила линия барьера?
А ведь если вспомнить, то около той башни не было слышно ни птиц, ни зверья. Не было ни дождя, ни тем более тумана. Значит, всё-таки не барьер.
С утра мы закопали кости, придавив получившуюся могилу найденным булыжником. Времени это занимало немного, да и оставлять вот так чьи-то останки не хотелось.
Спустя еще несколько дней я ощутил весьма знакомое уже чувство.
– Стойте, – сказал, тут же переходя на магическое зрение. Так и есть, магия ускорилась. Это может быть только по одной причине – рядом тот самый костёр. А где костер, там недалеко и башня. – Так, я пойду вперёд. Со мной только Хан. Как станет совсем невмоготу идти, говори. Остальные ставить лагерь, расходиться. Башня где-то рядом.
Никто спорить не стал, только кивали и быстро перебирали руками. Я же пошёл в ту сторону, куда стремилась магия. Хан шёл позади. Нити уже буквально летели, а он продолжал шагать. Прислушавшись, понял, что он пересиливает себя, стараясь ничем не выдать, так как ему, оказывается, жутко любопытно.
– И зачем? – спросил, шагая дальше. – Ты все равно не увидишь ничего. Для тебя там будет лишь пустое место. Ты же не видишь сейчас, что вокруг тебя?
– Нет, милорд, – Хан остановился, принимаясь
