Забор снова загремел, когда он побрел на своих нетвердых ногах в нашу сторону. Двигался он нескладно. В один момент он открыл рот, но издать хоть какой-то звук у него не получилось. Зато я увидел, как что-то глубоко внутри его раны зашевелилось. Может, голосовые связки? Не знаю. Не хочу даже думать об этом.
Это было странно, но мы не побежали. Не знаю почему. За остальных говорить не могу, но мне это просто не пришло в голову. Я стоял и смотрел – как иногда останавливаются и глазеют на автомобильную аварию, – до тех пор пока он не подошел совсем близко. Не помню даже, чтобы я почувствовал опасность. Вместо этого я подмечал всякое в нем – его запах (это был он, а не дохлое животное, как я подумал сначала), цвет и текстуру кожи (она напоминала светло-серую марлю), но больше всего – глаза. Хотя сам он был мертв, в них оставалось одно чувство.
Голод.
Пока все стояли, разинув рот, Фил вынул пистолет.
– Ближе не подходи, урод, – предупредил он.
Рот мертвеца с жалким видом открывался и закрывался, хлюпая губами, но звуков по-прежнему не издавал.
– Я не шучу, – заявил Фил, делая шаг вперед.
Мертвец не остановился, и Фил подошел к нему и приставил ствол к его груди. Мертвец бросился вперед, обхватил Фила руками за шею. Тот, закричав, нажал на курок, но пуля пролетела мимо. Тогда Фил выпустил еще две. Мертвец покачнулся и вздрогнул, когда пули вонзились в его тело. Какое-то мгновение мне казалось, что он вот-вот выпустит Фила, но вместо этого труп резко наклонил вперед голову и впился зубами ему в шею.
Фил закричал, и мы бросились ему на помощь.
Мертвец отвел голову назад. Изо рта у него торчал кусок кожи Фила. Из раны кровь сначала просто сочилась, затем брызнула, будто кто-то внутри включил поливочный шланг. Продолжая вопить, Фил отшвырнул пистолет и бросился на нападающего с кулаками. Мертвец сжевал свою добычу и чуть отступил. Он все еще смотрел на Фила, не отрывая мертвых глаз от бьющей фонтаном крови. Фил упал на колени, прижав руки к ране и тщетно пытаясь остановить кровь. Затем открыл рот, наверно, чтобы позвать нас, но кровь пошла и оттуда.
Джон и Марко открыли огонь по мертвецу. На этот раз пули мимо не летели. У меня звенело в ушах от их выстрелов. На грязь и асфальт со звоном падали пустые гильзы. Мертвец дернулся и покачнулся, но затем вновь двинулся вперед, протягивая руки к Филу. Он не останавливался, пока одна из пуль не угодила ему в голову. Лишь тогда он упал, будто кто-то нажал на его выключатель.
Я подбежал к Филу и, опустившись перед ним на колени, попытался найти пульс. Марко тем временем ткнул нападавшего носком ботинка. Я почувствовал, как на мое плечо легла рука, и чуть не закричал снова, но затем понял, что это был Джон – он склонился позади меня.
– Он?..
– Не знаю. Из-за всей этой крови трудно вообще что-то сказать.
Джон взял Фила за запястье и проверил пульс там, пока я скользил пальцами по его горлу с невредимой стороны.
– Ничего, – сообщил он.
Я покачал головой.
– Нужно сделать искусственное дыхание, – проговорил Тини. – Может, ему удастся протянуть, пока мы не доставим его в госпиталь.
Джон засунул свой пистолет за пояс, но тут же ойкнул: ствол все еще был горячим. Он вынул его обратно.
– Нужно что-то сделать, – повторил Тини.
– Он мертв, Тини, – ответил я. – Уже ничего не поделаешь.
– Пора отсюда выбираться, – сказал Джон. – Я уверен, кто-то слышал пальбу.
Марко кивнул.
– Валим.
Они с Джоном двинулись к рельсам. Я замялся, посмотрел на труп Фила, а затем побежал за ними.
– Давай, Тини, – сказал я. – Они правы. Все, что мы можем сделать сейчас ради Фила, – это не попасться.
Как только мы стали спускаться к насыпи, Фил поднялся с земли. Он издал стон, встряхнулся и сдвинулся с места, будто младенец, который только учился ходить. На какое-то мгновение я подумал, уж не ошиблись ли мы – может, он не умер. Однако затем я заметил две вещи. Во-первых, кровь у него больше не шла. А во-вторых, его глаза…
На этот раз первым вынул пушку я. Помня, от чего умер первый мертвец, я сразу прицелился Филу в голову. Первая пуля разорвала то, что оставалось от его горла. Он, пошатнувшись, простонал. Вторая пуля вошла над левым глазом. Ошметки мозга вылетели сзади, разложившись по асфальту. После этого Фил умер еще раз.
Мы побежали дальше – по рельсам в сторону леса.
К тому времени, когда мы наткнулись на этот дом, за нами уже следовало приличное количество мертвецов. Они стремились за нами, все сильнее сгнивая с каждый шагом, теряя части тела и органы с такой же легкостью, с какой мы с вами сбрасываем одежду. К счастью, бегать они не умели, так что нам удавалось держаться впереди них. Единственное, от чего мы не могли уйти, так это от их вони. Нет, воняли они не все. По крайней мере, от самых свежих не несло. Но те, что пробыли мертвыми уже не один день… Они были как сбитые на дороге животные, которые повставали и теперь бродили. Не помогало и то, что это случилось в самый разгар лета. Жара и испарения лишь усиливали запах. Ветра не было совсем, и вонь стояла в воздухе, будто туман.
Против остальных так же, как и против Фила и того, кто напал на него, работало только одно – повреждение мозга. Мы видели трупы без рук, без ног, выпотрошенные, с ужаснейшими ранами, но они все равно не унимались. Мы истратили немало пуль, пытаясь перестрелять наших преследователей. Стрелять в голову из пистолета с расстояния кажется легко, когда видишь это по телевизору, но в реальной жизни – совсем другое дело. И что еще хуже – звуки выстрелов только привлекали еще больше ублюдков. В конце концов мы решили просто их избегать.
Не буду тратить время на то, чтобы описывать дом. Если вы это читаете, то и так знаете, как он выглядит. Самый обычный фермерский домик посреди леса, ветхий и заброшенный, как и многие другие в этой части страны. В отличие от рухнувшего рядом курятника или сарая, почти лежащего на боку, сам дом оказался на удивление в хорошем состоянии. Ни разбитых окон, ни провалившейся крыши. Мы даже думали, что там кто-то живет, раз двери были открыты, но как только вошли внутрь, увидели пыль и паутину и поняли, что здесь уже давно никого не было.
Мы смели старые
