В те первые часы мы чуть с ума не сошли. Шипя и издавая стоны, трупы наваливались на стены и окна, возились за дверью, но наши укрепления держались. Спустя некоторое время мы достаточно расслабились, принявшись исследовать остальную часть дома. Тини мы отправили сторожить заднюю дверь, Марко остался в гостиной, а мы с Джоном взялись все осматривать. Электричества не было, зато в шкафу мы нашли кучу консервов и бакалеи, а внизу оказалось шесть ящиков родниковой воды в бутылках и еще два ящика содовой. То есть от голода мы бы не умерли, если бы экономно питались консервами и пили воду.
Что странно, прежние хозяева явно бросили дом в спешке, оставив свои вещи. Семейные фотографии в рамках висели на стенах, а на полках стояли всякие памятные сувениры. В шкафах все еще висела одежда, запыленная и заплесневелая, но в остальном вполне приличного вида. Еда в холодильнике уже давно сгнила (это мы заметили еще когда строили баррикаду), а грязные тарелки, оставшиеся в раковине, выглядели почти так же тошнотворно, как и твари, бродившие снаружи. Хозяева даже оставили в доме свои пушки. На втором этаже, где были декоративные стеклянные двери и стеллаж, мы нашли красивый деревянный ящик для оружия. Внутри оказалось два ружья, дробовик и пистолет. Джон взял ружье, я – дробовик, а остальное мы отдали Тини и Марко. Врать не буду: дробовик в руках одним своим видом придавал мне больше уверенности, чем когда я ходил с пистолетом, но к сожалению, это чувство не продлилось долго.
Первым, кто увидел женщину, оказался Тини.
Мы спали посменно – двое караулят внизу, двое спят наверху. Около двух ночи на вахте стояли мы с Джоном. Снаружи по-прежнему шумели мертвые. Я нашел на кухне банку растворимого кофе и уже собирался насыпать гранул в бутылку с водой, когда Тини начал кричать.
Мы с Джоном ринулись наверх. Мы чуть не столкнулись с Марко, выбегавшим из спальни – растерянным и сонным. Тини сидел на кровати, глядя перед собой широко раскрытыми от ужаса глазами, и бессвязно бормотал. Когда, наконец, он успокоился, то рассказал нам, что почувствовал, как кто-то сел на кровать. Он даже услышал, как под навалившимся весом заскрипела пружинная сетка. А когда поднялся, то увидел на матраце вмятину, будто там кто-то сидел, – но в комнате больше никого не было. В следующий момент пружины скрипнули вновь и вмятина пропала. Послышались шаги – кто-то медленно пересек комнату. Тини различил женщину. Она открыла дверь, оглянулась на него, как он выразился, «страшными глазами», и затем исчезла.
Мы трое приняли это за дурной сон. Тини уверял, что это не так. Он сказал, что уже не уснет, и предложил сменить меня. Я, уже уставший, согласился. Ребята оставили дверь в мою спальню открытой. Марко тоже ушел спать, а Джон и Тини отправились вниз. Тяжело вздохнув, я лег в кровать в одежде. Я был настолько измотан, что едва помню, как снял ботинки. Подушка, несмотря на затхлый запах, показалась мне божественной.
Вскоре дверь в мою спальню захлопнулась – так сильно, что заскрежетали петли. Я, мгновенно проснувшись, вскочил в своей кровати. Затем услышал, как по ту сторону стены выругался Марко, а Джон и Тини крикнули что-то с вопросительной интонацией снизу.
Остальную часть ночи я уже не спал.
На протяжении всего следующего дня мы все увидели свидетельства того, что увиденное Тини действительно не было дурным сном. Двери и шкафы случайным образом открывались и закрывались. По всему дому слышались звуки шагов. Что-то несколько раз стучало по кофейному столику. Краны на кухне поворачивались сами по себе. Мы чувствовали, что за нами следят – причем постоянно.
На третий день Марко тоже увидел женщину. Она появилась наверху лестницы и, пройдя ее наполовину, растворилась в воздухе. Марко всмотрелся в портреты, что висели на стене, и, указав на женщину, изображенную на некоторых из них, сказал, что это была она. Тини также подтвердил, что это была та, кого видел он.
В ту ночь что-то столкнуло Марко с лестницы. По крайней мере, я предполагаю, что его столкнули. Он был крупным, но при своих внушительных габаритах неуклюжестью никогда не страдал. Он поднимался на второй этаж, чтобы посмотреть в окно и увидеть, сколько снаружи находилось мертвецов. Слыша их шум, мы подозревали, что к ним прибыло подкрепление, вероятно, привлеченное шумом остальных. Помню, я видел, как он поднимался. Джон как-то удачно сострил, и Марко обернулся к нему, готовясь ответить, и тут бац – полетел назад. Ноги оторвались от поверхности, и он покатился вниз. Как я уже отметил, выглядело это так, будто его толкнули. Но Марко уже не смог рассказать, как все было на самом деле, потому что при падении сломал шею и умер еще до того, как мы успели к нему подбежать.
Через несколько минут он встал и уже стонал так же, как все остальные сгнившие уроды снаружи. Джон заставил его лечь обратно. Звук выстрела как будто растормошил мертвецов. Никто из нас уже не спал. Мы сидели кучкой в гостиной, отчаянно пытаясь составить план.
К утру Джон решил отправиться за помощью. Мы с Тини не были от этого в восторге. Нам не нравилась идея остаться одним в доме с этим… ну, назовем это своим именем. С призраком. И нам уж точно не хотелось открывать дверь, пусть даже на секунду, рискуя впустить эту орду внутрь. Но Джон, как и всегда, сумел нас убедить. Он уговорил нас – так же, как уговорил на то ограбление. Он даже сказал, что оставит нам всю выручку.
Согласно плану он должен был незаметно выйти через переднюю дверь. Тини нужно было отвлечь мертвецов, стуча в окно, чтобы они отошли от двери. Мы собирались открыть ее всего на секунду – лишь чтобы Джон успел выскочить. А потом закрыть обратно и задвинуть засов. Он надеялся оторваться от мертвецов в лесу, а потом найти помощь. Но, как и все, что было после ограбления, эти планы пошли наперекосяк.
Мы не могли открыть дверь. Тини здорово старался, поднимая шум и завлекая мертвецов, но чертова дверь не