— Для этого и была подстраховка. Ты бы все узнала, как есть на самом деле.
— По-твоему, мне от этого легче бы стало?
— А разве нет?
— Ладно, оставлю тогда эту грамму. Увидишь, заявится через неделю с обвинением в изнасиловании. Попомни мои слова. Куда ты убрал чистые болванки? Хочу новое кино, называется: «Агнец блажий в пижама жолтый». Надень ее, я хочу на тебя посмотреть.
— Она желтая?
— Ты не знал, что у тебя желтая пижама? А ну да, извини. Ну не злись. Ну прекращай! Я не злюсь, и ты не злишься — помирились, ладно?
— Ладно, моя рифеншталь. Заводи мотор.
— Сакра! Опять на выходных взрывали?
— Я же говорил, что гиббонов разгоняли.
— Октагон сбился. Надо опять калибровать. Снимай штаны и повернись спиной.
— Ты камеры по моей заднице калибруешь?
— Ага. Самая лучшая точка фокуса в этом бардаке. Во, так лучше. Отличная проекция. Объем на левый глаз есть. Так. На правый есть. Вращение по абсциссе есть. Зум. Работает. М-м-м — какая сладкая попка.
Пятница— Это что такое?
— А на что похоже?
— На макулатуру и купоны на бесплатную лапшу.
— Я столько собирала информацию, а тебе, как всегда, безразлично.
— Вывалив урну бумажного мусора на кровать, ты, конечно, безразмерно завладела моим вниманием.
— Но тебе по-прежнему все равно, а время идет. Сколько ты еще этого будешь избегать. Я хочу завести ребенка. От тебя. И все это собрала для полной картины. Тут по всем программам. Правда, я остановилась на одной. Не хотел разбираться, потому все объясню на пальцах от и до, чтобы ты понимал разницу.
— То есть это надолго, да?
— Должен же ты хоть иногда слушать?
— Валяй.
— Натальных программ всего четыре по степени гарантии. Быдло-суррогат, приматы, скрофы и афалины.
— Интересный порядок. Это по убыванию?
— Наоборот, по гарантии качества. Быдло, конечно, дает всего тридцать процентов сбоя, но эта треть гарантированный макабр или, хуже того, гибрид. Но семьдесят процентов на здоровый плод. Тут проблема в другом: если мы заказываем суррогатку, то она, по закону, основной родитель, и имеет право подавать на алименты. А я не хочу остаток жизни содержать какую-нибудь нигритку из-за ее фертильной матки.
— То есть вот эта стопка была по суррогатам?
— Да, еще есть шенженьский вариант, но у них пятьдесят на пятьдесят. Неизвестно, кто из них был из вторичных носителей, а кто просто гибридный. Шенженьки выходят дешевле, но, опять же, по закону ребенок будет считаться подданным Шенженя. А у них обязательная воинская повинность с десяти до двадцати лет. Ты что, спишь, что ли?
— Я просто закрыл глаза. И внимательно слушаю.
— Повтори, что последнее я сказала?
— «Ты что, спишь, что ли?»
— До этого!
— О том, что наш ребенок с десяти лет будет окучивать рисовые поля и сжигать трупы. Вариант не очень, как на мой взгляд.
— Ну да. Ладно.
— Я так понял, с нашим видом инкубация вообще не вариант?
— Ну вроде того, слишком высокие риски и последствия.
— Ок, убедила. Продолжайте лекцию, госпожа будущая мама.
— Приматы. Варианты шимпы и аха-ха…
— Чего хохочешь?
— Гиб-гиб-гиб. Это даже звучит смешно — гиббон-гибриды.
— Не-не-не, кус раббак, эту мохнатую мразь. Вон их сколько наплодилось, отстреливать не успеваем. Кус раббак, на кой вообще их за разумный вид держат?
— Ну, время такое, зеленые отстояли их права. Ну и, в конце концов, они не встают после смерти.
— Лишний раз доказывает, что это ущербный вид, способный только плодиться. Этот вариант полностью исключается.
— Вот и ладно. Я и сама не хотела, мне тоже не нравится идея того, что мою лялечку будет вынашивать какая-то говорящая мартышка с дурными манерами.
— Следующая остановка. Что ты там говорила? Что там за скрофы?
— Только не обижайся!
— Не понимаю тебя.
— Мне они очень нравятся, такие милые хрюшки, но они ни халяльными, ни кошерными не будут считаться.
— Кус раббак, ты решила, что я джуда?
— Ну, я думала, «кус раббак» и все такое.
— А, кус раббак, кус има шельха. Я этого от Кали понахватался. Она постоянно ругается.
— Это которая ходит к тебе по понедельникам спинку подлечить?
— Которая по понедельникам. Ты ей, кстати, очень нравишься.
— Не начинай.
— Не начинал, говорю как есть.
— Хрюшка, вариант просто отличный, на самом деле. Шанс успешного вынашивания больше шестидесяти процентов. Хрюшку подключают к витографу, оплодотворяют и в режиме реального времени мониторят ее состояние и состояние плода. Хрюшка в это время живет с родителями-донорами. То есть она может жить у меня. В случае сбоя — бесплатный экстренный вызов бригады рефьюзеров и устранение проблемы.
— Рефьюзеры?
— Ну, кэдэзэшники по-старому. Сейчас просто стараются не использовать этот термин в натальных системах, чтобы не возникало неприятных ассоциаций и не спугнуть клиентов.
— Реклама только хорошее рассказывает. Да?
— Да, и еще они предоставляют дубль-скрофу, если первый раз вышло неудачно. Что с тобой?
— Так, воспоминания.
— О чем?
— О запахе. Словно вновь там очутился. Ты ведь не знаешь, кто такие «кэдэзэшники»?
— Ну, как бы уборщики ну этих, после смерти.
— Это от КДЗ. Кремация. Декарбонизация. Захоронение. То, что просрала пфицерская мразь, и то, чем пришлось заниматься тем, кто остался. Чтобы и праха не осталось от тех, кто мертв. Чтобы не возвращались.
— Прости меня. Я не хотела тебя расстраивать.
— Да не твоя это вина. Пусть теперь будут рефьюзеры. Чтобы не вызывать неприятных ассоциаций. Что последнее?
— Афалины. Но это очень дорого. Плюс нужно иметь жилье около моря или снимать апартаменты в их санатории на период вынашивания. Но у них все по высшему разряду. Любую понравившуюся афалину на выбор, генетическая корректировка плода, аквааэробика, сертификат полноценного человека со всеми юридическими гарантиями.
— И откуда мы возьмем денег на это?
— Ниоткуда. Тут при всех раскладах, даже если я уговорю бабушку, пообещав ей синеглазую внучку и курчавого внука, то нам не хватит даже на первый взнос.
— Все ясно. Скрофы, да?
— Да, у них вполне демократичный вариант, бабуля согласится. К этому годовой взнос моих яйцеклеток. Точнее десять, с одиннадцатой и двенадцатой уже идет оплодотворение. С тебя потребуется только годовое донорство семени.
— Годовое? Лех меня кибенимат.
— Ну тоже раз в месяц. Ну что тебе? Жалко ради меня? Я даже готова отказаться от секса на этот период в таком случае.
— Сама будешь таскать в таком случае. Не хватало того, чтобы я ходил каждый месяц сцеживать для свиноматки.
— Не говори так.
— Как так?
— Так грубо. «Свиноматка». Скрофа. Ведь некрасиво будет звучать, что твоего ребеночка вынашивала какая-то свиноматка.
— Кус раббак, неужели я на это согласился?
Воскресенье— Что это такое?
— Тихо-тихо-тихо. Все в порядке.
— Убери это от меня! Немедленно!
— Да-да-да. Сейчас накрою. Все в порядке. Все в порядке. Без паники.
— Ты… ты убил ее?
— Не-не-не. Расслабься. Все хорошо. Прости меня, я дурак. Понятия не имел, как это на самом деле выглядит.
— У нее же мозги наружу торчат.
— С ней все в порядке. Ничего страшного не случилось. Это просто гиноид.
— Кус има шельха, мне это ничего не говорит!
— Ну, э-э-э, биологический робот, так понятнее?
— Кус-са, андроид какой-то?
— Ну-у, д-да. Вроде того, но только гиноид.
— Кошмар какой-то. Если бы ты это
