Мне хотелось спасти киару, но не хотелось стать просто глупой пешкой и разменной монетой в интригах инопланетян. Знать бы, правду она мне выдала или нет… А спросить не у кого.
На этой мысли я все же себя одернула. В конце концов, поистерить и спрятать голову в песок никогда не поздно, а пока можно попробовать все же хоть что-то для себя прояснить. Во-первых, что за враг, во-вторых, что там с гипотетическим предателем, а еще – расспросить про эту не в меру инициативную инопланетянку из медотсека.
Конечно же, я бросилась к киару, до конца не понимая, что я скажу или спрошу, но почему-то отчаянно нуждаясь в его обществе. Увы, каюта снова встретила меня запертой дверью, и на этот раз она так и не открылась, как я к ней ни прислонялась.
Стараясь не замечать собственную досаду, пришедшую на смену радостному волнению, которое я тоже игнорировала, я обошла всю доступную нам зону, разве что кроме медотсека, и не увидела вообще никого из хозяев корабля. Они, впрочем, и до этого нечасто попадались на глаза. Да и доступен нам был всего один этаж, и, конечно, всем было интересно, а что же есть еще. А что за двигатели, как он вообще летит? Да и вспоминался еще человек в сером костюме, кажется, его тоже интересовали корабли… надеюсь, он не будет все-таки трогать мою семью. По крайней мере, пока меня нет. Это ведь неэффективно, а впечатление маньяка, вредящего просто из злобы, он не производил. Но это еще одна моя забота – если я вернусь, то должна иметь какой-нибудь козырь в рукаве для этого гадостного типа. А лучше бы и не один.
Обойдя все и отказавшись от предложений присоединиться к игре в мафию, я вернулась к каюте киару. Наверное, кстати, зря отказалась, но мне это все таким поверхностным и ненужным казалось на фоне возможной гибели киару, идеи заражения меня вирусом и прочего, что я не смогла. Показалось вдруг, что я повзрослела разом лет на пять, а они – нет, они все там же, в беззаботности и развлечениях.
Интересно, кстати, как я потом должна передать вирус киару? После того, как он изменится во мне. Может, укусить? Представила, как я подкрадываюсь, чтобы укусить синеглазого, а он поворачивается и говорит: «Мария Романова, когда я сказал, что весь ваш, я имел в виду нечто другое!». Вышло забавно.
Я устроилась на полу, возле двери в его каюту, наплевав на внутренний голос, говоривший, что не дело это – девочке караулить мальчика, все должно быть наоборот. Это все предрассудки. К тому же я жду его не как девочка мальчика, а… не знаю как. Но не так.
Киару, кстати, не заставил себя долго ждать, появился минут через пятнадцать моей «вахты».
– Мария, – сказал он, и вроде бы просто назвал по имени, но так, что я порадовалась, что уже сижу. А то свалилась бы к его ногам в самом прямом смысле и растеклась там теплой лужицей.
– Айрдан, – отозвалась я слишком радостно, на мой собственный взгляд, но как уж получилось.
Киару замер на мгновение, я думала, что протянет руку, помогая встать, но он просто опустился рядом со мной. Рядом, но не касаясь.
– Как вы? – спросил он, а я вдруг решила быть откровенной. Ну, насколько это возможно.
– В растерянности, – призналась ему, хотя и понимала, что он спрашивает больше про последствия аггру. Наверное.
– Я тоже, – легко признался синеглазый, и я, до этого старательно изучающая стенку напротив, попалась – повернулась и встретилась с ним взглядом.
– Вы почему? – спросила, ощущая полную нереалистичность происходящего. Мы сидим в коридоре на полу и беседуем почти как друзья. И я думаю почему-то о том, как он целуется. Есть ли у них вообще поцелуи?
– Хотите посмотреть корабль? – неожиданно предложил инопланетянин и, кажется, поднялся чуть ли не раньше, чем я кивнула.
– Что вас тревожит, Мария? – спросил он, едва я, приняв его руку, поднялась и встала рядом.
– С чего вы взяли, что меня что-то тревожит? – почему-то пошла «в отказку» я вместо того, чтобы честно, ну или хотя бы наполовину честно признаться.
– Вы меня искали, – произнес серьезно, и я подавила неуместное желание выпалить, что соскучилась. Вместо этого продолжила задавать свои, прямо скажем, глуповатые вопросы.
– Как вы узнали?
– Мария, – прозвучало мягко и как-то обволакивающе, – спросите лучше то, что вам действительно важно!
– А вы ответите? – с сомнением уточнила, как-то отстраненно отмечая, что мы все еще никуда не идем. Так и стоим рядом с каютой киару, держась за руки и обмениваясь не теми вопросами.
– Отвечу.
– У вас правда трое детей? – сама себе не веря, произнесла глупая Маша и покраснела.
– Правда, – улыбнулся коварный киару. Коварный – потому что приличный человек так притягательно улыбаться не станет! И инопланетянин тоже. Тем более, отец троих детей.
– И как же… как же они, когда… если вы… – договорить я не смогла и растерянно умолкла, надеясь, что он догадается сам. Киару догадываться не пожелал.
– Если я что?
– Не вернетесь, – тихо и быстро сказала я, глядя куда-то то поверх его плеча, то в само плечо. Спокойно говорить на эту тему я не могла, вероятно, все дело в чувстве вины все-таки? Пожалуйста, пусть это будут исключительно неведомые инопланетные феромоны и чувство вины. Иначе как я сама буду потом?
– Я не понял вопроса, – наблюдаемое плечо приподнялось и опустилось. Тоже очень человеческий жест, а логика – другая. Или же притворяется. – Идем?
Он что, так и собирается держать меня за руку? Да, не буду врать самой себе, мне это очень даже приятно, но еще меня это очень волнует и дестабилизирует, мне кажется, что я не удержу себя в руках, и либо вырвусь и убегу, либо, наоборот, наброшусь на бедного инопланетянина…
– А что тревожит и интересует вас? – обнаглев, поинтересовалась я. Во-первых, и правда интересно, во-вторых, разговор поддержать.
– Ответите? – переспросил он, копируя мой недавний вопрос.
– Отвечу, – согласилась, чувствуя себя так, словно прыгаю в бассейн с десятиметровой вышки, а вот есть ли в бассейне вода – не выяснила. Но уже прыгаю.
– Почему вы меня боитесь? – прямо спросил инопланетянин, и я споткнулась на ровном месте.
– Я не… – Я собиралась сказать, что не боюсь. Волнуюсь, стесняюсь, немного нервничаю и очень почему-то радуюсь, когда его вижу, но вовсе не боюсь. Теперь уже нет. Но не говорить же ему, что у меня сносит крышу вовсе
