Удобно быть инопланетянином, как я посмотрю. Чуть что – вопрос не понял. Надо взять на вооружение, хотя меня-то киару ни о чем не спрашивает…
– А что будет с Лалирой? – поинтересовалась, внутренне готовясь к уже знакомому мне ответу «не ваше дело». Хотя киару вежливый. Может, завуалирует как-нибудь. А-ля «Мария Романова, это не должно вас беспокоить!».
– Это зависит от того, насколько сильно вы в итоге пострадаете, – ответил мне вежливый, но совершенно нетактичный киару. И я, вздохнув и сжав изо всех сил край скамейки, ровным голосом уточнила:
– И когда это будет известно? Насколько сильно я… пострадала? – на последнем слове голос все-таки дрогнул. Себя было жалко, очень-очень.
– Дней через десять, – спокойно сообщил киару, и я поняла, что он смотрит теперь на меня. Знать бы еще, что именно хочет увидеть. Хотя набор эмоций у меня в данный момент в принципе не самый достойный и презентабельный: страх, жалость к себе и ощущение какой-то глобальной несправедливости бытия – чувство, которое я просто ненавижу.
– Прогноз в целом довольно благоприятный, Мария Романова, – аккуратно попробовал подбодрить меня инопланетянин, и я вскинула на него глаза.
В целом. Довольно. Прогноз. Угу. А-ля «наметились признаки тенденции», то есть надеяться можно, но никто ничего не обещает. Чудесно.
– Мне жаль, что это путешествие обернулось для вас сплошными проблемами и разочарованиями, – вдруг выдал синеглазый, и я насторожилась. А еще-то что? Или это он про Никиту? Я ведь имела глупость что-то ему сообщить на эту тему в начале нашего знакомства…
– Вы о чем? – уточнила, снова опуская взгляд. Мои руки все так же теребят скамью, и до его руки всего сантиметров двадцать… дотянуться легче легкого. Странно, что это я вдруг об этом думаю?
– О том, что у вас не сложилось с Никитой Рекуновым, – не пожелал пощадить мою гордость собеседник. – Мне жаль, что это вас расстраивает.
Мне это кажется, или он намекает, что то, что не сложилось – не жаль? Вот ведь… вроде и прямой, а все равно говорит загадками. А я потом мучайся и гадай…
– С Никитой Рекуновым не сложилось задолго до путешествия, – немного неловко буркнула я. И постаралась перевести тему, спросив первое, что пришло в голову:
– А вы не знаете, что у него за неприятности были?
– Знаю. – Вот это да!
– Расскажете? – мгновенно загорелась любопытством.
– Насколько я успел изучить ваши обычаи, это неэтично, – как-то киару умудрился отказать мне таким тоном, что я поняла – расскажет. Поиграет и все равно все расскажет.
– Пожалуйста, – попросила, поднимая на него глаза и невольно улыбаясь.
– А как же этика? – подначил синеглазый, явно развлекаясь. Если ждешь, что я скажу, что обожаю, когда кто-то поступает неэтично – не дождешься!
– А по вашим обычаям тоже нельзя? – зашла с другой стороны.
– По нашим можно и даже нужно. Право на достоверную информацию – одно из основополагающих.
– Вот, – довольная собственной сообразительностью заявила я. – Придерживайтесь, киару Айрдан, пожалуйста, своих правил!
– Вы уверены, Мария Романова? – переспросил синеглазый, и я бодро подтвердила, что да, уверена, увереннее некуда.
И в ту же секунду киару оказался очень-очень близко. Еще не касаясь, но так, что я, кажется, даже чувствовала идущее от него тепло.
– А вы знаете, Мария, – вкрадчиво спросил он, заставляя мое сердце вытанцовывать какой-то сложный ритм, – что по нашим правилам я уже давно имею право вас… поцеловать?
Вот уж не знаю, что у них за правила, но он так это говорит, что я почему-то начинаю представлять себе отнюдь не только поцелуи… и вообще, такое впечатление, что перед «поцеловать» он пропустил «как минимум». А вот интересно, если я сейчас спрошу, спал ли он когда-нибудь с землянками – это будет сильно некстати по этим их правилам?
– И почему же не целуете? – прошептала, с трудом узнавая свой собственный голос и чувствуя, как начинает кружиться голова. Причем как-то слишком сильно, чтобы это можно было списать на реакцию на слова и близость киару.
– Боюсь напугать, – с подкупающей честностью признался синеглазый.
– Неужели все так страшно? – продолжила игру, вместо того, чтобы признаться, что мне нехорошо. Вернее, наоборот – хорошо. Но как-то очень непривычно. Например, мне начало казаться, что я не на скамейке, а на качелях…
– Хотите проверить? – спросил он, все еще поддерживая наш волнительно-странный разговор, но, кажется, уже понимая, что со мной что-то не так. По крайней мере, взгляд из манящего стал обеспокоенным.
– Хочу, – подумала я, и тут сознание окончательно со мной простилось.
Глава 15
Снова на корабле
Первое, что я увидела, придя в себя, был одевающийся киару, уже даже почти полностью одетый – застегивал куртку. А я сама лежала на кровати, в незнакомой мне комнате – его? – и чувствовала себя странно уставшей. И еще очень затекли руки, почему-то я лежала, закинув их наверх, и никак не получалось опустить. Несколько секунд я тупо повторяла попытки, и только потом до меня дошло – я привязана. Привязана?! Скользнула по себе взглядом – одежда в беспорядке, кое-где даже порвана. Какого?..
– Мария, – радостно направился ко мне инопланетянин и потянулся освободить руки. – Как вы себя чувствуете?
– Вы… – сказала я, садясь. – Вы!.. Я вам верила! Я вас… уважала! А…
– Стойте! – вдруг велел мне ни капельки не пристыженный и совершенно не раскаивающийся киару. И даже палец к моим губам приложил – я щелкнула зубами, но кусать пока не стала. – Пять минут, и потом продолжите рассказывать, какой я негодяй.
И сунул мне в руки планшет с каким-то видео. На видео были я и киару, мы мирно беседовали на той самой скамейке, я болтала ногами и бросала взгляды на собеседника, кажется, порядком его развлекая. Вот он оказался близко, и я примерно сейчас потеряю сознание, зачем мне это смотреть? Но тут меня поджидал сюрприз: в тот момент, когда по моим воспоминаниям и представлениям я должна была безвольно обмякнуть, на видео я, наоборот, как-то приободрилась. Мне даже показалось, что мои глаза сверкнули золотым, а дальше я набросилась на киару с домогательствами. И даже попыталась сорвать одежду сначала с себя, потом с него! К чести инопланетянина надо сказать, что моментом он не воспользовался, по крайней мере там, в саду. То ли потому что понял, что я не в себе, то ли был в принципе не готов к такому быстрому развитию событий, а может, просто не хотел делать это в саду под камерами?
Я молча перевела взгляд на киару. Удивительно, но мне не было неловко, мне было страшно.
– Что это? – тихо спросила я. Признавать себя невменяемой очень не хотелось. – Это этот ваш вирус, да? – и да, эти истерические нотки в голосе – мои. Одно дело – просто падать в обморок и лежать безвольным тихим кулечком,
