– Мария, – мягко сказал киару, присаживаясь рядом. – Через полчаса вылет. Мне надо еще кое-что сделать, я могу оставить вас одну?
– Не знаю, – честно ответила я, хотя еще недавно ответила бы, что да, конечно.
– Не думаю, что этот… приступ повторится в ближайшее время, – задумчиво сообщил киару. – Может быть, вообще никогда не повторится.
Я бросила на него мрачный взгляд. Нет, я понимаю, что он ни в чем особо не виноват, ну разве что в том, что умыкнул обманом с Земли, но состояние страха и беспомощности провоцировало раздражение и злость на всех вокруг. Мог бы, – подумала я, – и как-то понадежнее успокоить. Даже и соврать. Преувеличить. Пообещать точно, что не повторится, и плевать на этот их принцип полной и достоверной информации. И вообще…
– Вы сопротивлялись! – обиженно сообщила я ему, оформив, наконец, в слова свое недовольство и раздражение. Да, обвинить его в этом было нелогично, но обвинить в том, что он мне не соврал – кажется, еще хуже и глупее. А если человеку позарез нужно к кому-то придраться, то сойдет и так.
– Что? – переспросил Айрдан-ниа-Ши.
– Вы сопротивлялись! – повторила я уже увереннее. И киару просто сбежал. Неясно только, тряслись его плечи от страха или от смеха.
После огромных комнат с дикой мебелью, непривычно громадных коридоров и странных садов корабль мне показался почти родным домом. Да и времени на нем мы провели куда больше все-таки – дорога на эту планету заняла около недели, а пробыла я там всего-то меньше суток, хоть и довольно насыщенных событиями.
Киару по какой-то причине расщедрился, и у меня был допуск почти по всему кораблю, и теперь я стояла в небольшом помещении, которое сама для себя окрестила смотровой площадкой, наблюдая, как удаляется планета. А вместе с ней мои соотечественники и Никита. Естественно, я так и не нашла времени выполнить просьбу Анжелины и переговорить с ним, хотя мне и самой неожиданно этого захотелось. При мысли о бывшем возлюбленном – как странно применять к нему слово «бывший», но, кажется, это действительно так, ведь жизнь уже шагнула дальше и я вместе с ней… при мысли о нем я ощущала какую-то незавершенность. Мне хотелось словно бы оправдаться, в первую очередь даже в своих собственных глазах, донести до всего мира, что не очень-то и хотелось мне уже то, что получить не удалось. Глупо.
Айрдан велел мне прийти в медотсек, как только взлетим, но я медлила, потому что отчаянно трусила, боялась услышать, что вызванная вирусом мутация прогрессирует, что, не дай Бог, мне недолго осталось, или – что бы там ни говорил киару – что я чаще и чаще начну терять себя в таких вот припадках, стану опасной и меня либо пристрелят, либо изолируют… Планета давно уже осталась позади, стремительно уменьшаясь, и смотреть уже толком было не на что, а я все стояла.
– Мария, – вдруг произнес кто-то рядом, и я, вздрогнув, перевела взгляд на Наарри. – А я жду вас в медотсеке, – укоризненно добавил он.
– Да-да, иду, – закивала я с энтузиазмом, которого не испытывала. И чтобы еще немного потянуть время спросила. – А расскажите о своей семье?
Слово «семья» или что-то очень похожее в их языке присутствовало, и это противоречие: семья есть, жены нет, меня интриговало. Идея спросить у Наарри казалась мне хорошей – вряд ли он будет дразнить меня, что-то скрывая, как киару. Однако этот инопланетянин отреагировал еще более странно. Напряженным молчанием, и когда я повернулась взглянуть на него, увидела, что он как-то даже немного покраснел.
– Простите, Мария Романова, – наконец выдал он возмущенно. – Но я вынужден вам отказать!
И вид почти оскорбленный принял, словно бы я ему что-то неподобающее предложила. Раздеться там, или еще что…
Ладно, спрошу потом у Айрдана. Он-то о своей семье, по крайней мере о детях, вполне нормально рассказывал. И вообще, производит впечатление адекватного почти человека, в отличие от некоторых, – не удержавшись, мстительно подумала я, следуя за Наарри в медотсек. Нет, я догадываюсь, что дело, наверное, в разнице менталитетов, традиций и понятий, но мог бы и поспокойнее реагировать. А то прямо такое впечатление, что я не киару, а этого вот шуганного инопланетянина домогалась…
Наарри избегал теперь лишний раз на меня взглянуть, не то что заговорить. Вот чудной, честное слово. И даже на медкапсулу показал мне жестом. И после того, как я оттуда вылезла, тоже ничего не сказал. В итоге хоть я ничего плохого не имела в виду и за собой, соответственно, не признавала, мне жутко захотелось извиниться, но я удержалась – лучше сначала выясню у киару, что это за цирк.
– Вы не подскажете, где сейчас киару? – все же рискнула спросить у Наарри, получив в ответ лишь судорожное пожимание плечами. Усилием воли запретила себе обижаться, и вертеть пальцем у виска, показывая, что я думаю о таком поведении, тоже не стала.
Просто отправилась в каюту к киару, которая немало меня удивила – гостеприимно передо мной распахнулась, словно моя собственная, хотя самого Айрдана там не было. Если он не прятался в шкафу, разумеется – по шкафам я шарить не стала, а вот в ванную комнату заглянула – благо дверь была открыта. Никого.
И что же это значит? Попробовала выйти – дверь снова услужливо открылась, не в пример моему предыдущему посещению. С трудом поборола желание поэкспериментировать и попробовать войти в соседнюю каюту, не знаю, кому она принадлежит, но не входить же просто для того, чтобы убедиться, что это глобальный сбой на всем корабле, вызванный, вероятно, моей мутацией от этого их вируса, или просто какой-нибудь звездной радиацией. Ведь не мог же киару целенаправленно открыть мне доступ в свою каюту? Не мог. Вот. Я и говорю – сбой. Но, тем не менее, ждать под дверью все же не буду – в кресле куда комфортнее.
Хозяин каюты не заставил себя долго ждать… и ничуть не удивился моему присутствию. У него тут тоже камеры, что ли?
– Мария? – вопросительный взгляд и два шага от двери ко мне. А нет, не ко мне. К шкафу. Достает оттуда какие-то бумажки и делает шаг теперь уже точно ко мне.
– Айрдан? – невольно отзеркалила я.
– Возьмите, – протягивает листы, – вы можете их оставить себе.
Мои наброски… честно говоря, я уже и думать о них забыла, была уверена, что киару их сжег. Или съел. В общем, уничтожил самым тщательным образом. Ан нет.
– Что сказал Наарри? – спросил Айрдан, когда я молча забрала у него рисунки и задумчиво
