– Кто это? – спросила я, с удивлением обнаружив, что держусь за руку инопланетянина. Попробовала незаметно отпустить, но оказалось, что он тоже держит и, в отличие от меня, отпускать не планирует.
– Нхассы, – любезно, но скупо сообщил синеглазый.
– А… – спросила я, снова испытывая трудности с формулировками. А казалось же, что уже от этого избавилась. – А те, в кого вы стреляли?
– Нхассы, – еще любезнее сообщил киару.
– Не понимаю, – призналась я. – Они выглядели по-другому.
– Как руане, – предположил почему-то он, и я замотала головой. Конечно, люди и руане похожи, но спутать я их не могла.
– Как люди, – все-таки выдавила из себя, и киару тут же отпустил мою руку.
– Стойте здесь, – попросил он, а сам направился к куче тел – смотреть на нее без содрогания было невозможно, и извлек оттуда одного… один экземпляр. Он был ужасен. Перепутать это с человеком я никак не могла, разве что намазать на него этой самой нано-биомассы, которой нас гримировал киару, и то… Вытянутый тощий и лысый череп, полупрозрачная кожа, под которой виднеется что-то сиренево-фиолетовое… почему-то пришло на ум желе, и я поняла, что никогда в жизни больше не смогу его есть, всегда будет сразу вставать перед глазами это вот… Лучше я буду смотреть на Айрдана. Он красивый. Очень-очень красивый, настолько, что меня так и тянет прикоснуться, несмотря на всю неуместность… Я зажмурилась на секунду – киару что-то вколол прозрачно-фиолетовому гоблину, а когда открыла глаза, в руках у Айрдана бился человек. При этом, правда, он изрыгал ругательства на каком-то неизвестном мне языке, по крайней мере, переводчик растерянно вещал:
– Слово с резко негативной окраской, запрещено переводить, слово с резко негативной окраской… фраза с резко негативной…
– Человек? – спросил у меня киару, и я растерянно кивнула.
Человек обмяк и снова стал монстром, Айрдан аккуратно вернул его в общую кучу, и гостеприимно указал мне на выход. Я с радостью послушалась, пытаясь как-то уложить в голове, что фиолетовые монстры в отключке и люди в сознании, которых расстреливали мои спутники, – это одни и те же существа.
– Простите, Мария, – сказал мой спутник уже в коридоре. – Я не думал, что это подействует на вас, иначе бы, разумеется, предупредил. Вам было очень… плохо?
– Да, – честно сказала я, запрокидывая немного голову и усиленно моргая, чтобы справиться с подступившими к глазам слезами. Я всегда после сильного стресса плачу, и многие говорят, что это хорошо, что это своего рода разрядка, и это куда лучше, чем держать напряжение в себе, но случается это все очень не вовремя. Не хочу, чтобы киару считал меня плаксой. Хотя с другой стороны… вряд ли я его удивлю. Разве что поцеловать опять…
– Простите меня, – повторил он еще раз. И это у него получилось так мягко и осторожно, почти нежно, что слезы все-таки пролились. – Что я могу для вас сделать? – опять завел свою любимую тему про искупление инопланетянин.
– Избавьте меня от маскировки, наконец, – неосмотрительно брякнула я. Не корабль же с него, в конце концов, требовать, на радость оставшемуся за много световых лет отсюда работнику родимых спецслужб?
– О! – оживился киару. – С удовольствием. Пойдемте.
И где-то в этот момент я начала догадываться, что подписалась на что-то не то. Потому что маскировка у меня везде, вообще по всему телу. Выходит, я пообещала инопланетянину своего рода стриптиз? Интересно, а передумать насчет искупления можно? Или это какое-нибудь страшное оскорбление? И хочу ли я и в самом деле передумать?
– А как они это делают? – спросила, чтобы немного отвлечься.
– Можно сказать, что это в некотором роде гипноз. Они излучают определенные волны, которые воздействуют на мозг и заставляют видеть кого-то безопасного, своего. Может, даже кого-то, кому хочется помочь…
– И на вас это тоже действует? – как бы отвязаться от фривольных мыслей? А с другой стороны… может, пускай остаются? Если что, скажу киару, что это опять приступ вируса был…
– Нет, – на меня не действует, – после некоторой паузы сообщил Айрдан. И – невиданное дело – добавил: – Ни на кого из киару не действует. А на остальных руан – да. Действует. И на вас, кстати, тоже не должно было действовать, но, видимо, вирус…
– А что с ними сделают пираты? – спросила я, уже когда мы зашли в какую-то каюту. Видимо, в ту, которую он присмотрел для себя.
– Не знаю, – чуть повел плечами, – и, честно говоря, мне все равно. Раздевайтесь!
– А вы? – на автомате спросила я и сама себе удивилась. Я была уверена, что моя реакция «по умолчанию» на такое предложение – «нет-нет, ни за что!».
И знаете, что самое ужасное? Он действительно стал раздеваться.
– Стойте, – потребовала я, испытывая сильное чувство дежавю. Но зажмуриваться не стала. В конце-то концов, я не так давно вломилась к нему в душ. Какие после этого могут быть между нами секреты? А хотя все равно как-то неловко…
– Мария, не трусьте! – улыбнулся уже оставшийся в одних штанах киару. – Ничего я вам не сделаю… плохого.
– Ага, – сказала я, мучительно размышляя, то ли сделать шаг вперед, то ли, наоборот, попятиться. Последнее получилось само собой.
– Смывать маскировку лучше в душе, – сжалился надо мной синеглазый. – Душ там. Вот, это надо нанести, – протянул мне какой-то небольшой флакончик. – Идите уже.
– А вы? – зачем-то снова спросила я, сама не понимая: то ли убедиться, что точно не пойдет, то ли требуя, чтобы пошел.
– Мария, вы, – спросил оказавшийся неожиданно очень близко, а также слишком раздетый и, кажется, дюже злой киару, – чего именно добиваетесь? Хотите, чтобы я пошел с вами – пойду, не хотите – не пойду. Но определитесь уже сами-то! Или вы настолько вошли в роль женщины рруггов, что решать за вас теперь должен кто-то другой?
– Знаете что, Айрдан?! – завелась я в ответ, но закончила совершенно неожиданно для себя и для него. – Хочу!
– Хотите? – переспросил киару. То ли не расслышал, то ли наслаждается.
– Хочу, – подтвердила я, невольно чуть поднимая голову. Интересно, мне это кажется, или в данный момент речь идет уже не только о снятии маскировки?
– И я хочу, – как-то очень обезоруживающе серьезно признался он.
– Снять маскировку? – зачем-то решила я все же уточнить. Наверное, просто потому, что не знала, что дальше говорить. И можно ли мне его поцеловать. С одной стороны, он вроде давал понять, что не против, с другой – мог бы и сам инициативу проявить…
– И это тоже, – как-то уж очень многообещающе обронил синеглазый. – Идемте?
Моего энтузиазма хватило минуты на две – от теплой воды, долгожданного ощущения чистоты и пережитого стресса так разморило, что я практически заснула там же в душе, совершенно неэротично пытаясь прислонить голову то к киару, то к стенке, то еще куда-нибудь…
Глава 20
Лаборатория
– Мария, вы со мной пойдете
