Любой представитель власти, которому Джейн осмелилась бы высказать свои подозрения, немедленно (с такой же неизбежностью, с какой Эстер Принн в романе Готорна принудили носить алую букву[25]) окрестил бы ее параноиком. Но она не могла отделаться от мысли, что генеральные прокуроры в двух крупнейших городах страны участвовали в сокрытии улик, свидетельствующих о росте числа самоубийств среди людей, которые не выглядели склонными к сведению счетов с жизнью.
По чьему указанию они делали это? Что им известно о причинах новой чумы?
Если частные биотехнологические компании и власти участвуют в проекте, который ведет к росту числа самоубийств, в чем может состоять их цель?
А может, самоубийства стали неожиданным побочным эффектом… или просчитанным последствием того, что они делали?
Холодок, от которого кожа покрылась пупырышками, не проходил, пробираясь все глубже и глубже. Она прошла в ванную, где имелись кружка, пакетики растворимого кофе и дешевенький кипятильник, положила два пакетика, налила воды до краев и стала ходить по комнате, прихлебывая кофе, горячий настолько, насколько она могла терпеть, – но холодок не желал отступать.
4Джейн пока не нашла в распечатках сведений о препарировании мозга. Она искала информацию об обнаружении некой неестественной структуры в сером веществе кого-либо из самоубийц.
Кофе почти не согревал, и Джейн решила отложить коронерские документы и посмотреть, что есть на благотворителя Дэвида Джеймса Майкла. Он был членом совета директоров Института Гернсбека, который устраивал ежегодные конференции «Что, если», а также Фонда Сидлинга, где его компаньоном был магнат Т. Куинн Юбанкс, один из самоубийц. Отчет о Дэвиде Майкле оказался настолько полным, что Джимми вполне заслуживал лучшего места в Зале славы хакеров, если бы такой существовал.
Сорокачетырехлетний Дэвид Майкл был единственным наследником состояния, составленного его далекими предками благодаря железным дорогам и затем приумноженного путем вложений в нефть, недвижимость и все, что обеспечивало высокую прибыль в прошлом веке. Унаследовав богатство, он распорядился им крайне разумно, инвестируя в инновационные компании. Он обладал таким чутьем на перспективные варианты, что в восьмидесяти процентах случаев оказывался прав. Тремя годами ранее он перебрался из Виргинии с ее охотничьими угодьями в Пало-Альто, поближе к компаниям Кремниевой долины, вызывавшим его интерес.
В отчете были фотографии. Дэвид, вероятно, вырос в среде, где носили крахмальные рубашки и дорогие костюмы, но предпочитал свободный стиль. Его светлые волосы, казалось, были подстрижены кое-как и причесаны пальцами, хотя Джейн разглядела работу парикмахера, берущего с клиентов по пятьсот долларов. Было известно, что Дэвид приходит на важные совещания в теннисках, джинсах и рубашке навыпуск, но чуть ли не на всех фотографиях он был в разных часах. Говорили, что у него собрана целая коллекция дорогих хронометров стоимостью от пятидесяти до восьмидесяти тысяч долларов за штуку.
В многочисленных публикациях его называли щедрым филантропом, писали о его увлеченности общественно полезными делами – от поддержки Сан-Францисского симфонического оркестра до сохранения болот, – и он не делал тайны из своих прогрессивных политических убеждений.
Джейн знала людей этой разновидности. Все слова и действия, которые он выносил на публику, были тщательно продуманы. Люди восхищались молодым непредсказуемым миллиардером, который, казалось, был угнетен своим богатством и тратил столько, что рисковал стать нищим. На самом же деле пожертвования едва ли равнялись одному проценту его состояния. О том, какие части его публичного образа являлись подлинными (если среди них были подлинные), знали только он, его жена и его консультант по имиджу – а возможно, только он и консультант.
Среди компаний, процветавших благодаря его венчурному капиталу, некогда была «Шеннек текнолоджи», а затем (и в большей степени) – «Далекие горизонты». Шеннек и Дэвид Майкл оказались партнерами по «Далеким горизонтам».
Если Джейн и не нашла центр заговора, то обнаружила связь: Бертольд Шеннек, Дэвид Джеймс Майкл и «Далекие горизонты». Теперь нужно было подобраться к кому-либо из двоих, взять его за горло и вынудить к разговору. У миллиардера наверняка имеется охрана из нескольких уровней и первоклассные телохранители.
Богатство Шеннека не шло ни в какое сравнение с капиталом его главного инвестора, но если оба участвовали в заговоре и сотрудничали через «Далекие горизонты», он владел информацией, которая могла сильно повредить обоим и даже привести к их гибели. Поэтому он наверняка был защищен от всего, и подбираться к нему следовало скрытно, составив хорошо продуманный план.
В конце доклада Джимми Джейн обнаружила то, что могло привести ее к Шеннеку с черного хода. Последний пункт содержал всего одно предложение с неуместными подробностями: «Бертольд Шеннек, вероятно, имеет глубоко законспирированный интерес в бизнесе, который работает через Темную сеть и может представлять собой некий загадочный бордель».
Она знала, что делать дальше.
Это будет опасно.
Но разве это имело значение? Теперь все было опасно. Поездка на работу в Филадельфии могла оказаться билетом на тот свет.
5После восьми часов в номер стали проникать тихие голоса горничных, говоривших между собой по-испански, позвякивание и постукивание рабочих тележек, и звуки эти становились все громче по мере того, как солнце поднималось все выше. Часы показывали десять, а Джейн не хотела задерживаться до одиннадцати: несмотря на предупреждение «НЕ БЕСПОКОИТЬ», в дверь могли постучать и вежливо спросить, не надо ли ей чего-нибудь. Чем меньше контактов с персоналом, тем ниже вероятность того, что кто-нибудь запомнит ее.
К тому же она оставалась в мотеле уже две ночи – установленный ею предельный срок для любого места. Объект, находящийся в движении, имеет высокие шансы и дальше оставаться в движении, тогда как объект, долго задерживающийся на одном месте, имеет высокие шансы не проснуться утром – попробуй-ка сделать это с перерезанным горлом.
Она погрузила свои вещи в «форд» и оставила ключ от номера портье, у которого спросила адрес ближайшей библиотеки. В первом попавшемся «Макдоналдсе» она купила кофе и два сэндвича, выкинула половину булки и поела в машине. На вкус еда была лучше, чем на вид. А кофе оказался хуже, чем можно было предположить по запаху. Она вытряхнула из пузырька крохотную таблетку для понижения кислотности и проглотила ее.
Сев за библиотечный компьютер, она стала искать ближайшие магазины, продающие товары для художников, лабораторное оборудование, товары для уборки дома. Ничто из этого не могло привлечь внимание людей, которые разыскивали ее. К часу дня она купила пузырьки с ацетоном, контейнер с белильным порошком, лабораторные сосуды в минимально необходимом количестве и несколько предметов из аптеки.
В Тарзане она нашла подходящий мотель и решила там остановиться, потому что никогда прежде не бывала в этом городке и вряд ли встретила бы знакомых. Она воспользовалась новым поддельным документом – не тем, что в предыдущем мотеле, – и заплатила наличными вперед.
Двуспальная кровать отражалась в зеркале
