Кровь бросилась служанке в лицо.
– Я их просто согревала, мэм. Хелен говорила, что так делают в богатых домах. Скажи, Хелен? Согревают хозяйские жемчуга.
– Согревала? – выкрикнула Сара. – Хороша выдумка! Миссис Бейнбридж даже не может надевать их, пока не кончится траур.
Целый день тревога и напряжение Элси все нарастали. Это должно было прорваться. Гнев взял верх над страхами, и она не стала ему противиться.
– Сними их! – закричала она. – Сними немедленно!
Снова залившись слезами, Мейбл закинула руки за голову, но цепочка запуталась в волосах.
– Если ты не снимешь их сию же минуту, я выгоню тебя вон из этого дома!
На помощь Мейбл пришла Хелен. Уверенно она расстегнула замочек и сняла колье. На цепочке осталось несколько темных волос Мейбл.
– Я ничего такого не хотела, – всхлипывала Мейбл. – Ничего дурного не делала и не заслужила этакой дрянной штуки в своей комнате.
Откуда-то со стороны восточного крыла донесся звук удара, а следом за ним послышался радостный возглас.
Элси встретилась глазами с Сарой.
– Кажется, им удалось, наконец, открыть мансарду, – прошептала она. – Сбегай туда и забери вторую часть дневника.
Сара мгновенно повиновалась.
Миссис Холт расхаживала взад-вперед, сложив ладони вместе.
– Боже милостивый. Что же это делается! А мы ведь еще стирку не закончили…
Элси покосилась на дрожащую Мейбл, которую утешала Хелен. К этому времени она успела немного успокоиться, и ей стало немного стыдно за то, что накричала на девушку.
– Вот что, Мейбл, что бы ты ни думала, я не приносила эту компаньонку к тебе в комнату. Я, признаюсь, начинаю ненавидеть их так же сильно, как ты.
Мейбл глядела и слушала, но Элси не могла ничего прочитать по ее лицу.
Вернулась Сара, задыхаясь от быстрого бега, растерянная, с пустыми руками. Она побледнела и вся тряслась, как левретка.
– Сара, что? Тетрадь пропала?
– Нет, дневник там, но она не… – Сара с трудом перевела дыхание, – она не захотела, чтобы я его брала. Я явственно почувствовала, что эта несчастная душа противится и не хочет, чтобы я читала его.
– Бога ради, о чем ты говоришь?
– Там была она, – у Сары прыгал подбородок. – Гетта была в мансарде.
* * *Уже похолодало настолько, что мог выпасть снег, но Питерс и Стилфорд во дворе трудились до седьмого пота, снова и снова нанося удары топорами: бах, бах. Кусок за куском, щепка за щепкой отделялись от дерева. Сверху оно было коричневым, а потом молочно-белое, волокнистое, и его плоть с большим трудом поддавалась топору. Питерс остановился передохнуть, положив руку на пояс. Перед ним горкой валялись разрозненные части компаньонов: деревянные головы, отделенные от тел руки.
Элси, в самом теплом из своих плащей, вышла к кухонной двери вместе с Сарой и женской прислугой. Как хотелось ей сейчас быть мужчиной. Будь у нее силы на то, чтобы поднять топор, она бы сама сделала это: вдребезги разнесла бы лицо мальчишки-цыгана. Ей вспоминалась циркулярная пила на фабрике и свежая, только что нарезанная спичечная соломка, с грохотом сыплющаяся из-под зубьев в желоб. По телу Элси пробежала дрожь.
– Это настоящее варварство, – причитала Сара. – Ведь это антиквариат! Их приобретали мои предки: Анна Бейнбридж купила их в тысяча шестьсот тридцать пятом году. Неужели нельзя было попытаться хотя бы продать их?
– Кому в голову придет выкладывать деньги за деревянных кукол, от которых жуть берет? – крикнула Мейбл. – Только тому, кто не в себе, мэм.
Сара кусала губы. Она была расстроена, и Элси чувствовала себя неловко. По справедливости, компаньоны принадлежали потомку рода Бейнбриджей – а не чужой, которая совсем недавно стала Бейнбридж, по мужу. Она разрушила наследство Сары. Но что еще можно было сделать? Позволить им сновать по всему дому и выскакивать всюду, как чертики из табакерки, пугая их всех до смерти?
– Лишнее дерево для растопки зимой не повредит, – вставила миссис Холт.
Элси пробрала дрожь.
– Нет. Я не хочу, чтобы их сжигали в доме. Мне кажется, это было бы… неразумно.
– Можно, я тогда раздам доски в деревне, мадам? В Фейфорде?
В воздухе снова мелькнул топор, следом раздался звук падающих досок.
– Возможно, лучше всего просто сжечь их тут же, во дворе.
Миссис Холт не ответила, но до Элси донеслось ее неодобрительное хмыканье.
Она поступила глупо? Теперь, когда компаньоны превратились в разрозненные обломки посреди мощеного двора, все это и впрямь выглядело нелепо – истерика перепуганной барыни. И все же лошади нервничали, прижимали уши и косились так, что были видны белки глаз. Корова Беатриче забилась глубже в стойло и перебирала губами сено в кормушке. Животные знали. Животные всегда чувствуют подобные вещи.
– Ну вот, – с одышкой проговорил Питерс. Пот заливал ему глаза. – Последняя осталась.
Все повернулись к компаньонке, которую Сара называла Геттой. Оставшись в одиночестве, она молча, невозмутимо взирала на уничтоженных сотоварищей. На лице безмятежная улыбка, белая роза прижата к груди.
Элси показалось, что она вряд ли смогла бы смотреть на то, как Питерс разрубит эту последнюю фигуру. Каково это – увидеть, как распадутся на куски черты этого личика, так похожего на ее собственное в детстве? Прошлое отсечено и идет в огонь.
Питерс шагнул вперед.
– Нет! – это была Сара. – Нет, прошу вас. Это невозможно! Только не Гетту. Она уже довольно настрадалась.
Элси повернула голову так, чтобы поля капора скрыли ее лицо от всех, кроме Сары.
– Мы должны сделать это, Сара. В этих предметах есть что-то такое… что-то неправильное.
– Как вы можете судить о том, что в них что-то неправильно? Откуда вам знать? Вы знаете лишь, что вас они пугают.
Отпечаток детской руки на стекле, неуловимое движение этих глаз.
– Да, она меня пугает. И одно это уже достаточно весомая причина. Вы полагаете, это полезно моему ребенку – все эти испуги и переполохи?
– Но Гетта – мой предок. Я читала о ней, мне кажется, будто я с ней знакома, – мольба в голосе Сары сменилась безысходностью. – Что, если она пытается с нами связаться? Если просит меня устранить несправедливость? Я не могу ее подвести!
Ну конечно, она уже слышала об этом. Что убитые не могут упокоиться и скитаются по свету в поисках справедливости. Элси доподлинно знала, что это сущий вздор. Видно, та старуха, миссис Крэббли, годами вбивала в голову Саре подобную чепуху. Месмеризм, подумать только!
– Мисс Сара, – вступила миссис Холт, – осмелюсь заметить… Я с юных лет живу в этом доме. И никогда не было у нас здесь никаких привидений и призраков!
Хелен шмыгнула носом.
– Но вы не состояли в родстве с Геттой! – с фанатичной энергией набросилась на нее Сара. – Она и не пыталась достучаться до вас. А мы с ней похожи, она и я. Умоляю, оставьте ее мне. Хотя бы до тех пор, пока я не дочитаю дневник.
Со стороны груды оставшихся
