– Я была неправа, обвиняя их, – Элси решилась, наконец, заговорить. – Они не травили меня и не убивали корову. Теперь я в этом уверена. Это дело рук кого-то другого, в этом доме что-то нечисто.
Судорога исказила лицо экономки.
– Я управляю хозяйством в этом доме без малого сорок лет. И, пока вы не приехали, у нас не бывало ни привидений, ни смертей.
– Пока не приехал Руперт, – тихонько поправила Элси.
– Они были бы еще живы, если бы не вы. Если бы вы не принялись бегать по дому, все разнюхивать и открывать двери, которые должны были оставаться закрытыми.
– Что вы хотите сказать?
– Теперь уже неважно, – миссис Холт отвернулась.
– Двери, которые должны были оставаться закрытыми? Я вас не понимаю. Вы говорите о мансарде?
Грудь пожилой женщины заходила ходуном, раскачивая брошь-камею.
– Я должна была хранить это в тайне. Старый мистер Бейнбридж приказал мне, в первый же день, как я только приехала сюда и приступила к своим обязанностям, держать мансарду запертой и никогда это не обсуждать.
– Но почему?
– Не знаю. Сказал, что туда убраны вещи. Вещи, которые расстраивали его жену. Книги.
– Дневник?
Произнеся это, Элси сразу вспомнила, что было два дневника. Две тетради. Сара не упоминала, удалось ли ей заполучить вторую часть. Возможно, она до сих пор лежит там.
– Может быть. Я не припомню, какие книги там были. Да и ни к чему мне было это помнить, пока не объявились вы.
Элси стиснула пальцы, державшие чашку.
– Что… что произошло с матерью Руперта? Как она умерла?
– Слава богу, я этого не знаю.
– Вы должны были слышать хоть что-то. Какие у нее были симптомы?
– Говорю вам, не знаю! Судя по тому, что я слышала, она, может, и по сей день еще коптит небо.
Элси замерла.
– Вы тогда уже были здесь, – недоверчиво возразила она. – Вы говорили. Рассказывали о времени, когда лишились хозяйки.
Миссис Холт закрыла глаза, борясь, как показалось Элси, с дурными воспоминаниями.
– Нет. Нет, она не умерла тогда. Она была…
– Что?
– Мы лишились миссис Бейнбридж, но не из-за смерти. Дело было в ее рассудке. Она повредилась в уме.
Руки у Элси задрожали. Чашка застучала по блюдцу.
– Вы хотите сказать, что муж отдал ее в приют для умалишенных?
Миссис Холт задумчиво посмотрела на нее.
– Мы никогда не рассказывали об этом мистеру Руперту. Говорили просто, что она умерла – и это было правдой, в каком-то смысле. Та безумная была не миссис Бейнбридж, которую я знала, перестала ей быть. Я видела истерики, мадам. Я видела женщину, которая сошла с ума на почве чтения романов и от воспаления мозга. Такой вот взгляд, как у вас – я видела его и раньше.
– Но я не сумасшедшая! – На это миссис Холт промолчала. – Вы знаете, что это не так. Вы же присутствовали при этом, миссис Холт. Вы видели компаньонов. Вы знаете, что мы сожгли их дотла, но они появились снова, откуда ни возьмись.
Миссис Холт покачала головой.
– Видимо, потеря ребенка так повлияла на ваш бедный разум… Помоги мне, Господи. Я не слушала бредни последней миссис Бейнбридж и нипочем не стану слушать ваши.
Бесцеремонно повернувшись к Элси спиной, она вышла и хлопнула за собой дверью. Элси слышала, как разносится эхо ее шагов – по коридору, а потом вниз, вниз, по спиральной лестнице.
* * *Потянулась ночь, тяжкая и нескончаемая. Сара лежала рядом с Элси в кровати. По подушке разметались ее мышино-серые волосы. Она мерно дышала во сне, ее грудь под оборками ночной сорочки мерно поднималась и опускалась. И как она может спать?
Одно окно оставили приоткрытым, так что в душную комнату проникал воздух, однако не освежающий, а теплый, пахнущий травами. Где-то вдалеке призывно кричала сова.
В мыслях Элси всю ночь вальсировала, описывая круги, мать Руперта. Она когда-то спала в этом доме, гуляла по парку. Безумная? Или такая же жертва? Элси вспомнила нетвердую надпись в детской и поежилась.
Сара заворочалась в постели. От ее тела простыни сильно нагрелись, но Элси не двигалась. Она лежала с открытыми глазами и ждала. Зная, что оно придет.
Да.
Ш-ш-ш-ш. Так тихо, что можно было принять за пролетевший по комнате легчайший ветерок. Но сегодня не было ни ветерка.
Ш-ш-ш-ш. Больше она ждать не может. Нужно все выяснить. Она должна добыть вторую часть этого жалкого дневника и узнать, что же было известно матери Руперта.
Осторожно, тихонько она выпростала ноги из-под одеяла и коснулась ковра. Кровать скрипнула, но Сара не пошевелилась. Элси сунула руку под подушку за спичками, она держала их там каждую ночь в качестве оберега.
На туалетном столике стояла в подсвечнике потухшая свеча. Элси прихватила ее, проходя мимо. Зажечь свет она решила, уже покинув комнату, чтобы не потревожить спящую Сару и уберечь ее от опасности, навстречу которой шла сама.
Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш.
Элси заставляла себя переставлять ноги. Она двигалась медленно, вытянув руки перед собой, нащупывая путь. Ожидая в любую секунду тошнотворного прикосновения дерева.
Неожиданно ладонь наткнулась на что-то. Элси чуть не взвизгнула – но это оказалась дверная ручка, всего-навсего дверная ручка. Прислонившись к двери, Элси прислушалась, напрягая все чувства, чтобы определить, откуда донесется шипение, но больше не раздалось ни звука.
Элси крепко ухватилась за ручку, царапнув ее ногтями. Надавила на дверь плечом, налегла всем телом, но сумела приоткрыть лишь маленькую щелочку.
Из-за двери вырвалась волна горячего воздуха, словно там скрывался кухонный очаг. Элси окутали запахи розы и чабреца, они льнули к телу, впитывались в ткань ночной сорочки. Зажги свечу, зажги свечу. Ни свет, ни огонь не смогли бы ее защитить, и все же она нуждалась в них, они были нужны ей как воздух.
В дрожащей руке вспыхнула спичка, от нее по коридору разлетелись дрожащие тени. Элси не поднимала глаз, пока не разожгла свечу. От нее потребовалась полная сосредоточенность, чтобы от огонька загорелся фитилек. Наконец у нее получилось. Элси помахала спичкой, чтобы погасить, и бросила ее, еще курящуюся, на пол.
Быстрее, быстрее. Нужно было спешить, но рука Элси отказывалась поднять свечу перед собой, а только сжимала медный подсвечник так, что побелели костяшки. Чуть не плача, она выставила, наконец, руку вперед. И задохнулась от внезапной боли в груди.
Перед ней простирался бордовый коридор, исполосованный тенями. Путь к лестнице был залит лунным светом. Трое компаньонов стояли у нее на пути, их глаза сверкали алчным блеском.
Элси не вскрикнула, не могла закричать. Они же просто-напросто деревянные доски.
Деревянные доски, которые передвигаются сами собой.
Значит, ей нужно двигаться быстрее, только и всего. Она справится, у нее получится. Нужно только решиться – так прыгают, так зажигают спичку. Раз. Два. Три.
Ее походка была твердой и ровной, зато сердце неслось во весь опор. Каждый раз, когда нога касалась пола, свеча подскакивала в
