Нет, я не собирался подслушивать, да и слова до меня едва доносились, большую часть их с трудом можно было разобрать. Но когда лорд Вилиан перехватил руку Элизы и поднес к губам, я едва сдержался, чтобы не перемахнуть через забор и не выяснить все раз и навсегда. Но заставил себя оставаться на месте и только в бессильной злобе сжимал кулаки, наблюдая, как Элиза воркует с этим… с этим… Конечно, мне никто не обещал большой любви, но я думал, что небезразличен ей. Неужели это оказалась ложь? Вилиан подал спутнице руку, и они направились прочь. А я прижался лбом к холодной решетке и замер. Не знаю, сколько так стоял, но внутри разливалась горечь. Получил, лорд Аэрдан? На что ты надеялся? Что принцесса может снизойти до опального лорда? Это была всего лишь игра. Либо попытка видеть в мужьях того, кто не будет претендовать на сильное влияние, в отличие от того же Листиаса или Ливерана. Нет, я не позволю играть моими чувствами.
Я медленно развернулся и пошел к замку. Мысли путались. Хотелось рвать, метать, крушить. И в то же время рассудок будто сковал холод. Боли не было. Только пустота. Наверное, внутренне я был постоянно к этому готов. Что меня предадут, оттолкнут. Разве могло быть иначе? С кем угодно, только не со мной. Что же ты натворила, Элиза? За что?
Я свернул в знакомый коридор. Финал? Как бы не так. Немедленно покину дворец. Нет, не получится, из-за проклятого посоха закрыты все входы и выходы. Тогда что мне делать? Проиграть? Почему бы и нет? Раз уж моя победа ей не нужна.
Толкнул дверь и очутился в спасительной тишине гостиной. Устало упал в кресло. На самом деле, эти недели вымотали меня. Но я знал, к чему стремился. Знал, ради чего сносил оскорбления и проходил испытания. Как просто обмануться, когда ты этого хочешь. Что ж, я тоже умею играть, ваше высочество. И раз уж вы затеяли игру, кто я такой, чтобы отменять партию? А ведь дело за малым. Отказаться проходить финальное испытание. Почему-то вспомнилась история воспитанницы матери. Может, Элиза также любит другого? Но зачем, зачем тогда она мне лгала? Не проще ли было сохранить честность? Тогда ей хотя бы досталось мое уважение.
В двери постучали, и на пороге появился жизнерадостный Элиас.
— Рен, я тут подумал, а может… — начал он с порога, а затем остановился. — Рен, что случилось?
— Да ничего. — Я устало прикрыл глаза.
— Опять лорды? Послушай, я, конечно, понимаю, что не так просто с ними смириться, но осталось всего одно испытание, и…
— Я не выйду на поединок, — перебил его.
— Что? — Элиас не верил своим ушам. Даже побледнел. — Что значит — не выйдешь на поединок, Рен?
— Не собираюсь становиться игрушкой в чужих руках, Элиас. Четверть часа назад я видел одну занятную картину, которая заставила усомниться в честности ее высочества.
— Четверть часа назад? — Элиас выглядел удивленным. — Что такого ты мог видеть?
Я раздумывал, а говорить ли правду. Кому другому не сказал бы — зачем порочить имя девушки? Проще отступить и проглотить обиду, но Элиаса я считал другом, поэтому ответил:
— Ее высочество очень мило ворковала в беседке с королевским секретарем. И поверь, их беседа была далека даже от дружеской. Я, конечно, все понимаю, Элиас. Точнее, понял бы, если бы мы с Элизой не встречались во время отбора. Но зачем было мне лгать?
Элиас задумчиво крутил в пальцах медальон, с которым никогда не расставался. Интересно, что там внутри? Может, чей-то портрет? Посторонние мысли помогали избавиться от бессильной ярости.
— Рен, ты не прав, — вздохнул Кавернел. — В тебе говорит ревность, и ты видишь то, чего нет. Элиза с Вилианом очень дружны. Поэтому нет ничего удивительного…
— Вот я осел! — Я хлопнул себя по лбу. — Он ведь все время маячил рядом с Элизой. А я думал, это из соображений безопасности. Но какая безопасность зависит от секретаря? Нет, не то. Я даже подумать не мог…
— Рен, ты вообще меня слушаешь? — уже раздраженно перебил Кавернел. — Повторяю еще раз. Между Вилианом и Элизой ничего нет и быть не может.
— Почему?
Элиас снова задумался, будто размышляя, а стоит ли отвечать на вопрос.
— Почему, Элиас? — поторопил я его, чувствуя, что вот-вот сорвусь.
— Потому, что Вилиан — ее брат.
Я изумленно уставился на Элиаса. Он хоть думал, что говорил? Вилиан — сын короля? Нет, глупости. Но память возвращала моменты, когда казалось, будто Вилиан кого-то неуловимо мне напоминает. Может быть, Элизу?
— Подожди, тогда получается…
— Помнишь, ты рассказывал о подруге матери, первой возлюбленной короля Эрлизара? — Элиас сел напротив, чтобы смотреть мне прямо в глаза. — Я тогда не знал правды, но теперь знаю. На самом деле Вилиан — ее сын. Мне известно крайне мало, если уж начистоту. Только то, что он приехал во дворец, когда ему было лет восемнадцать, и с тех пор стал правой рукой короля. Странно, не находишь? А недавно он сам сказал Элизе об их родстве. Пришлось сказать по определенным причинам.
С сердца исчезла тяжесть. И собственные тревоги показались как никогда глупыми и незначительными.
— Клянешься? — спросил я.
— Клянусь, — кивнул Элиас. — Вилиан и Элиза — брат и сестра. Но и ты мне поклянись, что никогда никому не скажешь об этом.
— Клянусь. Хотя моя мать была бы на седьмом небе от счастья, узнай она правду. Но не беспокойся, от меня никто ничего не узнает.
— Спасибо, — Элиас улыбнулся. — Ну так что, ты по-прежнему отказываешься от поединка?
— Конечно нет! — ответил я торопливо. — И… не говори Элизе о моих подозрениях.
— Хорошо, — сказал Кавернел. — Так вот, я зачем пришел? Хотел предложить все-таки сходить на обед к лордам, чтобы они захлебнулись яростью. Может, узнаем что интересное.
