На тактические занятия пожаловал сам герр гауптман, в полевой форме и при стеке и монокле. Говорил ровно, почти без выражения, делая большие паузы. На подчиненных почти не смотрел, все больше вниз, на носки слегка запыленных сапог.
– Вначале тренировки проводятся без оружия и снаряжения на ровной местности, начиная с четвертого занятия – с учебным оружием и дополнительной нагрузкой. С непривычки многим захочется пить, поэтому объясняю сразу. Пить воду можно до тренировки, во время марш-броска никто не получит и капли. Сразу после можно выпить кружку воды и лишь через 30–40 минут напиться вдоволь. Для пополнения сил каждому будет выдан кусочек сахара…
Строй слушал молча. Подробности мало кого интересовали, побегут – все узнают на практике. А о более важном поговорить уже успели, коротко, но очень горячо.
– Решил всех напугать, Лонжа? И кто ты после этого?
Потом, слегка остыв, все-таки извинились. Разошлись, кто налево, кто направо, посовещались вполголоса.
– Beschießen! – вынесли резолюцию «красные». – Не Столб это решил, vermaledeit schwule, так на самом верху задумали. В «кацете» на каждый труп отписку сочинять приходится, а здесь все одним рапортом пойдем.
– Verfluchte Schieße! – припечатали «черные». – Хуже чем проволокой связали. Мы уже план начали составлять… Рихтер! Дезертир Лонжа! Чего делать, как думаешь?
Вначале он решил, что просто к слову пришлось. Но голоса стихли, и Лонжа понял, что все смотрят именно на него. Значит, надо отвечать.
– За всех не решу, – медленно, с трудом, выговорил он. – Могу лишь за себя. Пока мы вместе, один не уйду. Не хочу…
Никто не поддержал, не возразил. Вроде как точку поставили.
– …Результат определяется по последнему участнику забега. При выполнении марш-броска разрешается взаимопомощь, но передавать другим оружие и снаряжение нельзя… Вопросы?
– Герр гауптман, мы так и на пулеметы побежим? – не выдержал кто-то.
Офицер поморщился.
– Какая чепуха! На пулеметы вообще никто не бегает. Роте предстоят действия в лесистой местности при отсутствии нормальных дорог. Научитесь правильно передвигаться – выживете.
Но взгляд так и не поднял.
* * *– Еще? – Лонжа на миг задумался. – Два клоуна готовят новый номер. Один предлагает: «Ты чего-нибудь роняешь на манеж, нагибаешься, тут выбегаю я – и бью тебя под известное место!» Второй отвечает: «Не пойдет. Слишком тонкая шутка для нашего цирка!» И еще про клоунов… Одна девушка, не из цирковых, решила выйти замуж за коверного. Отец страшно разгневался, но сразу не отказал, пошел в цирк. Вернулся и говорит: «Можешь выходить за него. Он вовсе не клоун!»
Гефрайтер Евангелина Энглерт погладила его по спутанным волосам.
– А ты не старайся, чтобы было смешно. Расскажи то, как на самом деле.
– Если на самом деле, то и вправду не всегда смешно, – согласился он. – Помню, кто-то из наших стихотворение написал:
Цирк не люблю. Вон тот сидит в пальто, А тот жует, покуда, напрягая Все силы крутит, смертное сальто Девчонка в высоте. Полунагая…Традиция оборвалась, на этот раз Лонжу не ловили и не бросали наземь. Напротив, на маленькой полянке он никого не увидел, хотя над лесом уже успел подняться тонкий серп луны. Обошел все кругом, слегка расстроился, достал пачку дареных сигарет – и только тогда услыхал негромкий смешок под самым ухом.
– Но, знаешь, гефрайтер Евангелина, и в жизни иногда смешное случается. Ну, отчасти… Как-то выступали мы в Уоллесе, штат Айдахо. Глушь страшная, нравы простые. Ночью, после представления, вышел я прогуляться, не один, с очень симпатичной девушкой. Завернули за угол, а там четверо парней. Ничего говорить не стали, окружили, один нож вынул. Девушка стала их умолять, жалобно так, мол, мы бедные цирковые, с нами незачем связываться… Те в хохот, ближе подступают. Тогда девушка подняла одного за ворот, встряхнула, потом другого. И лбами – р-раз! Воздушная гимнастка, она тогда очень тяжелый силовой номер делала.
Евангелина Энглерт подсела поближе, легко дохнула в лицо.
– А ты?
– Нож страховал. А когда отвлеклись, забрал – и двинул того типа под дых. Ну, в общем, убежали…
– Неправильный финал, – рассудила она. – Выдумал бы, что вы всех связали, провели ускоренный допрос – и вышли на след банды Желтого Билла… Тебе не очень весело, солдатик. Знаешь, мне тоже. Скоро нас перебрасывают, а полевой почты в нашей части нет. Если тебе не все равно, то пожелай мне удачи.
– Мне не все равно, гефрайтер Евангелина Энглерт, – твердо выговорил он. – А поскольку мы оба не понимаем по-английски…
Губы легко скользнули по его щеке.
– Ни единого слова…
– I have night’s cloak to hide me from their sight; And but thou love me, let them find me here[33]. – My life were better ended by their hate Than death prorogued, wanting of thy love[34].Негромко вздохнула девушка.
– А тебе не будет страшно, Пауль Рихтер? Четверо парней, один с ножом… И еще рота диверсантов в придачу.
– Наверняка будет, – честно рассудил он.
5Мод окинула взглядом череду маленьких кнопочек на панели и, чуть подумав, нажала на предпоследнюю, с одиннадцатым номером. Мокачино! Вспыхнула зеленая лампочка, в глубине стены что-то негромко заурчало. Сейчас внизу откроется окошко, и можно будет взять маленький стаканчик из неведомого твердого материала. Сахар – отдельно, в бумажном пакетике.
С кнопками и прочими чудесами девушка освоилась быстро. Не слишком удивилась, нечто похожее показывали на американской технической выставке в прошлом году. «Дом будущего», хитрая автоматика, кнопки, рычажки – и заводная механическая кошка.
Взяв кофе, оглянулась. Вероника Оршич спала, укрывшись тонким одеялом с головой. Мод, стараясь не шуметь, добралась до своей койки и достала сигареты, надеясь, что щелчок зажигалки прозвучит не слишком громко.
Государственная измена…
Прошлым днем, после
