Первый этап – этап поражений Красной армии благодаря жесткой цензуре отражался в прессе на редкость однобоко. Поражения, отступления, невероятные потери в живой силе и технике, дороги запруженные беженцами со своим скарбом, госпитали переполненные ранеными и контуженными, почти не снимались и не публиковались. Только через двадцать лет после войны фотографии бедствий и горя народа в период отступления Красной армии стали появляться на выставках и публиковаться в прессе. Некоторые фотографы – И. Шагин, М. Альперт, А. Шайхет и другие, несмотря на запрет, снимали «для себя» то, что даже нельзя было показать редактору. Гораздо шире этот этап войны отражен в немецкой военной и любительской фотографии – искореженные в боях и брошенные советские танки и другая военная техника, аэродромы с советскими самолетами, подвергшиеся бомбардировкам, убитые красноармейцы на полях сражений, толпы красноармейцев, сдающихся в плен, победоносный въезд немецких колонн в захваченные города и села. На втором этапе – перелом в войне (конец 1942–1943), когда немецкие войска были остановлены, а затем разбиты под Москвой, Сталинградом и Курском – тематика съемок резко расширилась. Помимо героизма и мужества наших воинов появились реальные атрибуты победы – подбитая немецкая техника, убитые немецкие солдаты на полях сражений, захваченные в плен немецкие офицеры и генералы, разрушенные города и сожженные села. Если на первом этапе войны основными лозунгами были «Родина-мать зовет!», «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!», «Ни шагу назад!»[81] «Стоять насмерть!», то на втором и третьем этапе войны – «На Запад!», «Дойдем до Берлина!», «Красной армии – слава!»
На третьем этапе – 1944–1945 годы – освобождение от врагов территории СССР и европейских стран для советской пропаганды было важно укрепить наступательный и победоносный дух армии и тыла. Возникали и новые задачи – освещение военных действий Красной армии на территориях европейских стран, освобождаемых от оккупантов, взаимоотношения местного населения и Красной армии и, наконец, бои в Германии и взятие Берлина. В этот период, помимо собственно военных репортажей, стали появляться лирические фотографии и фотоэтюды, в которых раскрывался внутренний мир военнослужащих – «и на фронте есть пейзаж» (В. Шкловский).
Советский военный фоторепортаж, как и пропаганда в целом, был, несомненно, тенденциозен, впрочем, как и пропаганда любой воюющей страны. Это проявлялось, прежде всего, в том, что всячески подчеркивались и выпячивались стойкость, мужество, подвиги и победы бойцов Красной армии, и замалчивались поражения, провалы и неудачи. Только со времен перестройки, когда была отменена цензура, начала вырисовываться подлинная картина наших потерь и ужасов войны. Как оказалось, многое из того, о чем есть письменные свидетельства, не попало в объективы фоторепортеров в основном в силу жестких цензурных ограничений и самоцензуры фотографов.
Блокада Ленинграда (872 дня) постоянно освещалась в центральной и местной прессе. Ее снимали как фоторепортеры центра льной прессы – Б. Кудояров («Комсомольск а я пра вд а»), М. Редькин (Фотохроника ТАСС), М. Трахман (Совинформбюро), так и фотокорреспонденты ленинградских газет – Д. Трахтенберг («Ленингра дская правда»), Н. Хандогин («На стра же Родины»), и Фотохроники ЛенТАСС – В. Федосеев, В. Тарасевич, А. Бродский и другие. За время блокады сделано огромное количество снимков, правда, публиковались только те, которые манифестировали мужество и стойкость воинов защищавших город и его жителей, работавших в городе на оборону, расчищавших улицы после бомбежки. Много снимков сделано с Дороги жизни, по которой доставлялись боеприпасы и продовольствие и эвакуировали больных и раненых. Попадали в прессу убитые и раненые после очередного артобстрела, разрушенные и горящие дома. Эти фоторепортажи демонстрировали бодрых горожан, готовых бороться с врагом. Даже культурная жизнь была налажена в городе – работала Филармония, насколько театров и кинотеатров. Совершенно не понятно, как в этом городе от голода умерло более миллиона человек, практиковались каннибальство и трупоедство, мародерство и воровство. Снимки умерших на улице от голода, мимо которых шли люди, не обращая на них внимание, горожан, везущих труппы зимой на санках, а летом – на двухколесных тележках, похоронных команд, выносящих труппы из домов и дворов и сбрасывающих их в открытые грузовые машины стали публиковаться только в последние десятилетия. Их объем в общем массиве блокадных фотографий незначителен и не передает масштабов той трагедии, которую пережил город. Очень мало снимков с оборонных предприятий Ленинграда, где умирали от истощения прямо у станка, нет фотографий привязывающих себя к станку, чтобы не упасть от переутомления, нет фотографий штабелей трупов, которые выносили из домов и складировали во дворах до очередного приезда похоронной команды.
Переломные битвы войны – Смоленское сражение (10 июля – 10 сентября 1941), оборона Одессы (август – октябрь 1941), оборона Севастополя (октябрь 1941 – июнь 1942), битва за Москву (30 сентября – 13 декабря 1941), Сталинградское сражение (осень 1942 – зима 1942), сражение на Курской дуге (лето 1943), форсирование Днепра (осень 1943), освобождение Украины и Крыма (декабрь 1943 – май 1944), летнее наступление 1944 года, освобождение европейских стран, битва за Берлин (весна 1945) – широко освещались как фронтовой прессой, так и центральной. Например, бои в Сталинграде снимали Э. Евзирихин, Г. Зельма, П. Трошкин, Наталья Боде, Г. Липскеров, Ю. Чернышов, Я. Рюмкин и многие другие.
Б. Игнатович, Я. Давидзон, М. Трахман вели фоторепортажи из партизанских отрядов.
П. Оцуп, А. Скурихин освещали труд оборонных предприятий.
Несмотря на то что советская цензура военного времени была тенденциозной и многие военные сюжеты не попадали в прессу во время войны и вообще остались за кадром, уже во время войны ряд фотографий советских фотожурналистов стали всемирно известными и вошли в международную фотолетопись Второй мировой войны. Позднее, когда цензурные границы в отношении военной фотографии стали расширяться и на выставках, а также в прессе стали появляться снимки, до этого не публиковавшиеся, золотой фонд военной фотографии существенно пополнился. И это не удивительно. Ни в одной стране во время войны не работало такое количество фотожурналистов, как в нашей. Причем все самые известные и самые талантливые фотографы были мобилизованы в армию в качестве военных фотокорреспондентов. Некоторые советские фотографы получили известность на родине и международное признание благодаря военной фотографии.
Сергей Струнников[82] в 1930 году окончил кинотехникум в Москве и с этого времени его фотографии публикуются в газетах «Водный транспорт», «Комсомольская правда» «Известия». С 1932 года – фотокорреспондент газеты «Правда». В 1933 году участвовал в полярной экспедиции на ледоколе «Красин». Снимал стройки социализма в Средней Азии и на Кавказе. В 1940 году в связи с десятилетием творческой деятельности прошла его персональная выставка в Центральном доме журналистов в Москве.
Война застала С. Струнникова в геологической экспедиции. С 22 августа 1941
