Я, уже не слушая изобретателя, шагнула в круг, опустившись на колени рядом с Дамианом.
– Зачем?.. – еле слышно выдохнул он, словно один только мой вид доставлял ему боль.
– Ты же знаешь, какая я безрассудно смелая. Разве могла пропустить такую особо извращенную возможность покончить с собой? – увидев недоумение и страх за меня в глазах Дамиана, улыбнулась и, взяв его лицо в свои ладони, легко погладила по острым скулам. – Представляю, с каким наслаждением ты будешь меня убивать после того, как все это закончится. Думаю, прямо сейчас ты решаешь, в какой именно из башен своего замка заточить меня на ближайшую сотню лет…
Я пыталась хоть как-то приободрить его и при этом самой не расплакаться.
– Даже не надейся, – слабо усмехнулся он в ответ. – После этого непослушания башни тебе уже не светят. Только самые глубокие подвалы, магически огражденные, без окон и с одной железной дверью.
– Договорились, – прошептала в ответ, легко касаясь его губ своими.
– Это все, конечно, очень мило, но мы здесь собрались для другого, – вмешался в наш разговор Элидир. – И раз уж ты убедилась, что Бриар более-менее в порядке, перейдем к делу. На всякий случай предупреждаю, что долго он в этом круге не продержится, так что чем быстрее мы обсудим условия его освобождения, тем быстрее вы отправитесь домой выяснять отношения дальше.
– Мы не будем ничего обсуждать, – резко оборвала я его. – Вести переговоры с шантажистами – гиблое дело.
Пожалуй, вот теперь мне действительно удалось удивить, причем их обоих. И если Дамиан все же воплощал молчаливую поддержку моему решению, то Рун, похоже, даже слов не находил. Он рассматривал меня с настоящим интересом, словно очередную загадку, требующую срочного решения.
– Не ожидал от тебя такого, Кассандра, – наконец проговорил он. – После такой нежной встречи так резко объявляешь о своей готовности пожертвовать жизнью Бриара ради каких-то там принципов? Кажется, я все это время сильно недооценивал тебя. Подобная расчетливость меня впечатляет.
Я скривилась. Из уст того, кто убил такое количество людей ради, возможно, несбыточного, эгоистичного желания вернуть к жизни любимую женщину, эта фраза звучала особенно лицемерно.
– Что ж, это неожиданно, но у меня есть верный способ убедить тебя… – продолжил изобретатель.
– Ты неправильно понял, – сделала я шаг к нему, выходя за пределы круга. – Я не буду с тобой ничего обсуждать. Я сразу согласна на все.
Второй раз за несколько минут я лишила злодея слов. А вот у Дамиана, несмотря на тяжелую борьбу с собственной магией, голос прорезался. Да еще какой. От угрожающего «Ка-а-а-ас!» вздрогнул даже непробиваемый изобретатель.
– Не беспокойся, Дейм. – Я ему мягко улыбнулась. – Если бы не была уверена, что Рун не собирается становиться бессмертным или захватывать власть над миром, я бы так легко не согласилась.
– Как ты узнала?.. – судя по хриплому шепоту Элидира, мне удалось его пронять.
– Догадалась. Жаль, что так поздно, всего меньше часа назад, но все же.
– И ты мне поможешь? – недоверчиво смотрел он на меня.
– Да. Но дело не в том, что я тебе сочувствую или понимаю. Просто ты искалечил и оборвал уже слишком много жизней из-за своей безумной мечты. И никакая библиотека с ее артефактами и знаниями не стоит такого моря крови, – зло произнесла я, глядя ему в глаза. – Была бы возможность, я бы ее уничтожила и пришла бы сюда, чтобы с улыбкой сообщить тебе об этом. Но, к сожалению, на данный момент у меня такой возможности нет, поэтому остается только согласиться, чтобы в конце концов окончить это безумие.
Пару мгновений он таращился на меня, а потом, пожав плечами, заявил:
– Мне в общем-то безразличны твои мотивы. Главное, что они совпадают с моими целями.
А мне плевать на его цели до тех пор, пока я смогу отвлекать его разговорами о них. Нет, я не врала Храну, когда говорила, что хочу выиграть время на наше с Дамианом спасение, но и затягивать никак нельзя. Неизвестно, сколько еще магистр продержится в этом круге. Пожертвовать секретными знаниями я согласна, а вот дорогим мне мужчиной – нет.
– Что от меня требуется? – решила я раскрутить заметно расслабившегося Элидира на разговор. – Сразу предупреждаю, о библиотеке я сама ничего толком не знаю, так что сказать тебе, где вход в хранилище и где в нем находится то, что тебе нужно, не смогу при всем желании.
– Нам не нужно никуда идти, – отмахнулся изобретатель и отошел к столу, начав что-то искать на нем. – Если ты пожертвуешь мне пару капель своей крови, то мы сможем открыть вход в хранилище прямо здесь.
Он с довольным видом обернулся с каким-то листком в руке. Мне захотелось выругаться. Похоже, мне свое обещание выполнить придется. Конечно, какое-то время займет подготовка, да и в хранилище наверняка понадобится не один час, чтобы найти нужный артефакт. Но будет ли этого достаточно? Надеюсь, Флоре удалось разыскать лорда Осбеорна. Пусть Дамиана родовой дух найти не сможет, а вот их семейный артефакт, который, как всегда, висит на моей шее, вполне может быть. А еще я захватила из комнаты украшения, которые делал для меня старший Бриар. Вдруг у него получится настроиться на свои творения. Так что теперь все, что нам с магистром остается, – это ждать. Ну и всеми силами отвлекать изобретателя от начертания схемы на полу.
Вот только что спросить? Надо же, я наконец-то оказалась лицом к лицу с убийцей моей семьи и еще больше десятка других людей и совершенно не представляю, что у него спросить. Точнее, вопросов слишком много. И первым вылетел почему-то самый незначительный:
– Кто такая Рина?
– Что? – оторвался мужчина от рисунка на полу в паре метров от меня.
– Серина Даес, – уточнила я, уже не уверенная в своих выводах о ее причастности. – Девушка, что следила за мной в академии.
– А, Серина… – понял он, о ком я говорю, и вернулся к своему занятию, но ответить все же соизволил: – Племянница Триши. Так уж получилось, что мать Рины, двоюродная сестра моей жены, умерла через пару лет после смерти Триши, и девочка осталась сиротой. Заниматься ею у меня не было ни сил, ни желания, но я устроил ее в хороший пансион, оплачивал обучение и иногда навещал ее. Девочка ко мне привязалась. Так что, когда мне понадобилась ее помощь, она согласилась без вопросов. И сначала
