Согласно его исследованиям, получалось, что пару сотен лет назад боги проявляли себя примерно одинаково по всему миру. Лишь Эстерси откровенно благоволила к Небесному королевству, Ирис – к Тардии, а Дакот-Ша – к Сакку. Ну, тут понятно – бог Тьмы и Ночи всегда был главным для Сакка, а Эстерси – для королевства магов. Ирис же главной в Тардии не считалась, но всегда пользовалась там повышенным уважением – и платила за это сполна.
За следующие пятьдесят лет случилось только одно изменение – богиня Неба практически перестала показываться на континенте, предпочтя заниматься делами полуострова. И весьма сильно потеснила оттуда всех без исключения оставшихся богов. Действительно, зачем молиться кому-то еще, когда есть добрая девушка с синими глазами, которая всегда поможет?
– Не удивлюсь, если кое-кто из этой компании оказался весьма обижен, – хмыкнул я.
Во время древней войны боги что-то творили исключительно на полуострове. Но проявления их силы были не очень велики – у Галена создалось впечатление, что они весьма умело сдерживали друг друга. Эстерси была одна, но ей молилось все Небесное королевство. Семерым оставшимся искренне молилось не намного больше людей – в основном воины наступающих армий, – но самих богов было больше.
После поражения магов боги затихли.
Не сразу, нет. Некоторое время происходили чудеса исцеления в главном храме Ирис в Тардии, немного помогал войскам Сакка в битвах против эльфов Дакот-Ша… Но все закончилось уже через семь-восемь лет.
И следующие за этим почти полтора века боги появлялись на страницах истории считаное количество раз. Гален, немало поразмыслив над этим и исписав не одну страницу книги доказательствами своего мнения, пришел к выводу, что война их серьезно истощила. Эстерси, возможно, была окончательно уничтожена, а остальные потратили слишком много сил – и перестали творить чудеса, сберегая оставшиеся доступными крохи энергии.
А что люди? Более неблагодарных существ в мире не бывает – поток молитв очень быстро сократился в разы. И богам стало неоткуда получать подпитку. Замкнутый круг.
В заключение Гален недвусмысленно заявлял, что для возвращения богов нужно сделать что-то, что нарушит существующий мировой баланс. Возможно, таким поводом могла бы стать война – в тяжелое время люди возносят молитвы заметно чаще.
Я закрыл книгу и задумался. Баланс явно нарушился. И, скорее всего, нарушила его Эстерси, сумев прийти мне на помощь. Возможно, потратив остатки своих сил, она как-то освободила энергию других богов, тех, которые теперь начали творить чудеса… Интересно.
Получается, корни проблемы действительно лежат именно в той давней войне. И разгадка – тоже там, в тех событиях. Эстерси уверена, что я могу ей помочь – осталось только понять как.
– Нельзя было, что ли, нормально объяснить?.. – с весьма непочтительным раздражением пробормотал я, вспоминая заглядывающую в мои сны богиню, вполне себе разговорчивую, но отказывающуюся дать ясные указания.
Собрав остатки книг, я позвонил в колокольчик, вызывая Кирен.
– О, смотрю, вы что-то нашли, – отметила она мою довольную улыбку. – Я права?
– Скажем так, сдвинулся с мертвой точки, – довольно произнес я. – И теперь знаю, что именно мне нужно. В связи с этим у меня вопрос.
– Слушаю, – произнесла она, собирая отвергнутые мной книги в маленькую тележку.
– Не согласитесь ли вы в честь такого важного события составить мне компанию и посетить местный театр завтра вечером? Афиша обещает незабываемое зрелище.
Девушка неожиданно зарделась от носика до кончиков симпатичных ушек и выронила книгу, которую держала в руках.
– Я… Да, я с удовольствием… Если отец отпустит… – сбивчиво произнесла она, возвращая книгу в тележку.
И быстро скрылась из виду.
Искать ее я не спешил – демоны его знают, приличным ли вообще было мое предложение. Но осуществить задуманное я мог – как выяснилось, в театре у семьи Хранителей было полноценное отделение, называемое ложей. Сами они бывали там всего пару раз в год, но я, как носитель знака доверенного лица, мог этой ложей пользоваться сколько душе угодно.
Впрочем, я на всякий случай все же заглянул к лорду Феллану и поинтересовался, не будет ли это слишком большой наглостью с моей стороны. Оказалось, что ему все равно.
Кирен я поймал перед самым уходом – уже не такую красную, но все еще сильно смущающуюся. И заверил ее в том, что мое предложение совершенно невинно, из театра нас никто не выгонит, а я сам не замышляю ничего предосудительного и зайду за ней в библиотеку завтра вечером.
Если честно, то, смотря на ладную фигурку и милое личико, предосудительные мысли я все же питал… Но отдавал себе отчет, что нахожусь не на постоялом дворе среди Пустоши и вести себя нужно соответствующе.
Следующим вечером я долго решал, какой же из костюмов надеть – повседневный или же парадный. Не хотелось смущать Кирен, если она придет в чем-то простеньком, но и выглядеть рядом с ней в случае чего невзрачной крысой меня не прельщало тоже. В итоге напряг память, вспомнил, в чем ходят в театр местные жители, – и выбрал повседневный наряд.
Девушка была прекрасна. Легкое черное платье, аккуратная роза в причудливо заплетенных волосах, хитро подведенные брови и губы… Я почувствовал, что влюбляюсь.
Интересно, она весь день проработала в библиотеке в таком виде или только недавно пришла?
– Кирен, вы восхитительны! Позвольте предложить вам руку?
Молодой библиотекарь, продолжающий оставаться на своем посту, проводил нас завистливым взглядом.
В театре все оказалось очень просто – никто не обратил на нас особого внимания, лишь местный служитель, важный седой мужчина в парадной форме, расплылся в улыбке при виде знака Хранителей и вежливо проводил нас в нужную ложу.
Сидя рядом с зачарованно рассматривающей пустую пока что сцену девушкой, я вдыхал тонкий аромат каких-то цветов, идущий от нее, и млел от нежданно нахлынувших чувств. Похоже, действительно влюбился…
– Начинается, – схватила она меня за руку, не отрывая глаз от расходящегося в стороны занавеса…
Представление запомнилось мне очень смутно. Наверное, оно было хорошим – по крайней мере, моя спутница просто светилась от счастья. Я же думал совсем о другом.
И продолжал думать об этом, провожая Кирен до дома. Она цепко держалась за мою руку и что-то щебетала, пересказывая события, показанные на сцене, я же только улыбался и кивал.
Впрочем, собеседник ей, похоже, был не особо нужен – как я понял, в театре она оказалась в первый раз. Неудивительно, что зрелище ее весьма тронуло – думаю, будь я там один, впечатлился бы не меньше…
Пройдя весь Верхний город и изрядную часть Нижнего, мы подошли к ее дому. Я, наблюдая за притомившейся и немного примолкшей спутницей, пару раз обругал себя нелестными словами – мог бы и догадаться заказать одну из маленьких повозок, использующихся местными жителями для удобного перемещения
