Пройдя через вереницу больших и малых помещений, где дожидались аудиенции чиновники и приезжие дворяне, Летье де Наруз привел Тобиуса и Дези в кабинет личного королевского секретаря. Напудренный толстяк с румянами на щеках и в кудрявом парике приветливо улыбнулся им, сверкнув золотыми зубами явно гномской работы, но не проронил и слова. Через некоторое время двустворчатые двери, украшенные, как и все вокруг, сложным золотым узором с зеркальными и перламутровыми вставками, распахнулись, и из них выплыла статная дама весьма приятной наружности. Быстро обмахивая веером вздымавшиеся в декольте полушария, она зацокала каблучками прочь, а ожидавшие мужчины лишь успевали приседать в сложных поклонах.
— Вы, месье, — произнес толстяк неожиданно высоким и мелодичным голосом, указывая золотой палочкой на Тобиуса, — экселлент ждет вас.
Едва зародившийся ропот ожидавших аудиенции вельмож секретарь подавил одним небрежным взглядом. А ведь в приемных залах были министры и генералы.
Дези де Рахальеза, сразу по прибытии потеснивший на резном диване нескольких возмущенных вельмож, улыбнулся магу и надвинул шляпу на лицо, показывая, что намерен вздремнуть.
— Вперед.
Капитан гвардии указал на проем и последовал за Тобиусом, когда тот прошел. Следующее помещение оказалось квадратным, сравнительно небольшим и почти пустым. Полы, стены и потолок покрывал богатый мозаичный узор, в котором опытный взгляд мага узнавал множество сложных чароплетений. Никаких подсказок не требовалось, он сам прошел на середину и остановился в основном узле энергетического контура. Четыре статуи, стоявшие по углам, открыли глаза, из которых лучами ударил свет. Некоторое время волшебник просто не шевелился и ждал.
— Его аура утверждает, что он обычный смертный человек, но мы знаем, что это не так. Пусть скинет ложную ауру, — потребовал чей-то голос, звучавший будто отовсюду сразу.
Подарок Никадима Ювелира был безропотно передан Летье де Нарузу, после чего статуи вновь открыли глаза.
— Не стоит пропускать его на аудиенцию, — заявил голос. — Правая рука — боевой артефакт. В ладонь левой вплетены неизвестные нам чары. Кроме того, он вплел что-то в свою ротовую полость, а сумка является артефактом, в котором можно перенести что угодно.
— Аудиенция необходима, — заявил де Наруз.
— Кинжал, плащ и сумку долой, а на шею надеть ошейник из керберита. Но сначала пусть предъявит документ.
Услышав страшное слово, Тобиус не дрогнул, удержался. Татуировка на левой ладони мягко засветилась, и плотный конверт, укутанный защитными чарами, оказался в сжатых пальцах. Еще некоторое время статуи "рассматривали" его, после чего голос сообщил, что печати в порядке и проверка закончилась.
— Это необходимая мера. — Де Наруз держался настороженно, сжимая в руке тонкий ошейник, набранный из керберитовых сегментов. — Я бы предложил браслет, но мы отказались от них в пользу ошейников, когда получавший аудиенцию волшебник просто отрубил себе руку, чтобы использовать чары против экселлента.
— У него что, было оружие?
— Да, шпага, инкрустированная золотом и бриллиантами, которую он должен был преподнести как дар.
— В таком случае ошейник оправдан — голову себе не отрубишь даже топором.
Возможно, капитан гвардии ожидал большего сопротивления — все-таки лишение доступа к Дару все маги воспринимали с крайней тревогой, а потому когда Тобиус приподнял свой седой "хвост", немного промедлил. Все же холодный металл коснулся кожи, замок щелкнул, и по телу магистра прокатилась волна слабости. Он покачнулся, но устоял, жестом отказавшись от помощи.
— Вы мужественный человек, мэтр, — задумчиво выдал де Наруз. — Многие достойные волшебники впадали в панику.
— Меня лишали магии так часто, что я уже немного привык. Это как временно терять зрение, слух… руки и ноги. Поначалу ужасно страшно, но поскольку они всегда возвращаются, начинаешь переносить все легче.
— Хм. Проходите в следующую дверь — и помните, что если с головы экселлента…
— Не надо мне угрожать, монсеньор. — Стылые глаза мага едва заметно вспыхнули злыми углями. — Я этого не терплю.
Пройдя к двери, он по привычке протянул правую руку, но омертвевшие бронзовые пальцы лишь звонко стукнули по ручке. Пришлось зажимать конверт подмышкой и открывать дверь левой.
В просторном кабинете собралась коллекция самой дорогой мебели, в том числе королевский письменный стол из красной древесины кадоракара, украшенный золотыми ангелочками, сжимавшими в пухлых пальчиках сферы целебного для глаз магического света. Из золоченых рам взирали предки рода Зельцбургов, под потолком висела хрустальная люстра, окруженная искусной лепниной, а под ногами лежал драгоценный ковер.
Тобиус сделал несколько шагов, утопая по щиколотку в мягком ворсе, осмотрелся, но не заметил ни единой живой души. Тогда его привлекла вторая дверь, изящная и застекленная, выходившая на крохотную веранду закрытого сада. Он также был пуст, если не считать большого златошерстного кота, дремавшего в одном из плетеных кресел.
Вернувшись в кабинет, Тобиус, не понимавший, что ему теперь делать, стал более внимательно разглядывать интерьер. Особо взгляд задержать было не на чем, по крайней мере тому, кто не питал страсти к предметам роскоши. Однако несколько поразили большие золотые счеты с платиновыми прутьями, на которых сверкали ровные рядки крупных рубинов, сапфиров, бриллиантов и изумрудов. Также любопытной показалась доска для раджамауты, стоявшая на отдельном столике в углу, где на стене висела темно-синяя портьера с вышитым золотом гербом рода Зельцбургов. Серый магистр подумал, что эту игру недаром называли "игрой королей", ибо и Бейерон Карторен, и Радован Карапсуа тоже уделяли ей внимание.
Почувствовав движение за спиной, он быстро развернулся и столкнулся нос к носу с человеком, выходившим из-за высокой ростовой картины, на которой была изображена королева Сельмара, величественная рыжеволосая женщина в роскошном платье. Человек вытирал руки полотенцем,
