Испанцы и в те времена были не из тех, кто легко идет на попятную. Они встретили грудью нападавших и оказали отчаянное сопротивление.
Сражение длилось уже несколько минут с большими потерями для обеих сторон, как вдруг раздался отчаянный крик:
– Горим! Горим!
Загорелась, а может, специально была подожжена баррикада, и яркое пламя, вырывавшееся из кучи обломков, образовало преграду, разделившую сражающихся.
– Назад! – крикнул Пьер Пикардиец, вышедший невредимым из кровавой схватки.
Флибустьеры, окутанные дымом, поспешно бросились наверх по лестнице, а в это время огонь уже перебросился на ковры и портьеры ближайших дверей.
Клубы дыма вперемежку с искрами потянулись из вестибюля по всей лестнице.
– Мы сгорим живьем! – закричал Кармо. – Закройте дверь в зал, или мы задохнемся.
Дверь сразу захлопнули, но пожар быстро распространялся в залах нижнего этажа.
Корсары сделали быструю перекличку: в живых осталось сорок два человека. Восемнадцать пали под пулями и алебардами на лестнице и в вестибюле.
– Друзья, – воскликнул Пьер Пикардиец, – нам не остается ничего другого, как выпрыгнуть из окон и дорого продать свою шкуру. Выломаем решетку и покажем испанцам, как умирают флибустьеры с Тортуги.
В зале оставалось еще кое-что из тяжелой мебели, среди которой – длинный стол. Двадцать рук подняли его в воздух и, пользуясь им как тараном, трижды ударили им с силой по решетке. После четвертого удара прутья выскочили из гнезда и упали на площадь.
– Я проложу вам путь! – крикнул Пьер, в то время как дым, проникая в щели, стал наполнять зал.
Выглянув в окно, он смерил высоту: до земли было всего пять метров – пустяки для людей, которым все было нипочем.
Схватив палаш, Пьер прыгнул первым и устоял на ногах. Едва коснувшись земли, он приготовился броситься на врагов…
Схватив палаш, Пьер прыгнул первым и устоял на ногах. Едва коснувшись земли, он приготовился было броситься на врагов, как вдруг со стороны бухты донесся оглушительный залп.
Казалось, разом грянули двадцать или тридцать пушек.
– Наши прибыли! – радостно закричал Пьер. – Прыгайте, ребята!
Пьер оглянулся: на площади не было ни одного испанца. При звуке пушечных выстрелов, возвещавших о прибытии флибустьеров, осаждающие поспешили на улицы Панамы, чтобы добраться до мощных стен крепости Сан-Фелипе. Горожане тоже уносили ноги, направляясь в леса с плачущими женщинами и детьми.
Корсары, опасавшиеся обвала пола в верхнем зале, попрыгали на землю. Вместе с остальными – Кармо и Ван Штиллер.
Пьер Пикардиец быстро построил свой отряд и двинулся к рейду. Пушки смолкли, и доносилось лишь громкое «ура».
Когда отряд прибыл на пристань, к ней уже пристали десять шлюпок с вооруженными людьми.
Первым на берег вышел высокий человек и, подойдя к Пьеру, сказал:
– Очень рад, что успел тебя спасти.
Это был Морган.
34
Штурм Панамы
Поход Моргана для штурма Панамы, считавшейся жемчужиной Тихого океана, был самым грандиозным, который когда-либо предпринимали флибустьеры.
В состав его эскадры входили тридцать семь больших и малых судов с двумя тысячами бойцов, не считая матросов. По тем временам это была настоящая армада с огромным числом пушек, боеприпасов и продовольствия.
Со всех сторон стекались люди, чтобы встать под ее знамена. Все надеялись поживиться при разгроме этого большого города, крупнейшего после испанской столицы в Перу.
На Тортугу прибыли пираты Ямайки, Сан-Христофора, Гоавы, почти все буканьеры Гаити. Сюда их влекла ненависть к испанцам.
С необыкновенным умением и тактичностью Моргану удалось навести порядок среди этих морских подонков, состоявших из самых недисциплинированных людей в мире.
Разделив эскадру на два отряда и объявив самого себя адмиралом первого и контр-адмиралом второго, Морган вышел в море спустя двое суток после отплытия корвета Пьера Пикардийца и решительно направился к острову Санта-Катарина, где в то время засели испанцы и где он рассчитывал оставить часть своих людей, чтобы располагать надежным резервом.
В открытом море к нему присоединились четыре корабля под командованием Брэдли, которого он отправлял за продовольствием (напав на город Ранкария близ Картахены, тот его разграбил и обильно запасся продуктами), и спустя пять дней эскадра корсаров появилась в бухте острова Санта-Катарина.
Испанский гарнизон, напуганный появлением столь мощных сил, не посмел оказать сопротивление, хотя и располагал достаточными силами.
При первом же требовании о сдаче он сразу вступил в переговоры, уступив флибустьерам десять фортов, хорошо вооруженные артиллерией, склады с боеприпасами и продовольствием.
Сдача уже подходила к концу, когда на рейде появился корвет. Услышав печальный рассказ о случившемся с Пьером Пикардийцем, оба отряда Моргана тут же снялись с якоря и, оставив сильный гарнизон на острове Санта-Катарина, прибыли, как мы видели, в Шагр как раз в тот момент, когда осажденные решили, что их дело окончательно проиграно.
В тот же вечер Морган, боявшийся, что известие о его высадке слишком быстро дойдет до Панамы и испанцы вызовут подмогу из своих колоний в Перу, Чили и Мексике, сформировал большой отряд для взятия крепости Сан-Фелипе, называвшейся также фортом Святого Лаврентия, чтобы открыть себе путь к Тихому океану.
Командовать отрядом он поручил Брэдли, снискавшему себе большую славу и авторитет, и дал ему в помощники Пьера Пикардийца. Кармо и Ван Штиллер, всегда готовые к самым рискованным предприятиям, вошли в него вместе с доном Рафаэлем, прибывшим с эскадрой. Из ненависти к капитану Валере плантатор окончательно встал на сторону флибустьеров, хотя ему не очень было по душе выступать против своей родины.
Отряд состоял из пятисот человек, отобранных среди самых храбрых, ибо всем было известно, что крепость считалась весьма мощной – более того, неприступной.
В самом деле, воздвигнутая с большим трудом на вершине горной скалы для перекрытия единственного пути, который вел в Панаму, крепость, обладавшая крупнокалиберной артиллерией и многочисленным проверенным в боях гарнизоном, представляла собой препятствие, одолеть которое было не под силу и самым храбрым.
Однако флибустьеры, не привыкшие никогда отступать, дружно выступили в поход, более чем уверенные, что справятся со своей задачей.
Наутро они были уже под стенами крепости и тут же потребовали ее сдачи, угрожая в противном случае истребить весь гарнизон.
В ответ посыпался град пуль и пушечных ядер. Но флибустьеры не пали духом. Воодушевляемые призывами командиров, они дружно бросились на штурм, надеясь завязать рукопашный бой, но огонь осажденных усилился еще больше и стал
