Это был энергичный, несколько испорченный юноша, и у него всё получалось достаточно хорошо. Через две недели после окончания выступлений с Ланни, Марселина была готова показать своего нового партнера "импресарио", и они снова торговались. На этот раз руководство Марселина взяла на себя, чему, она сказала, она уже выучилась. Она получила двухнедельный ангажемент за двадцать пять тысяч франков в неделю, и на этот раз не было никаких глупостей о благотворительности. Ночной клуб мог иметь возможность продлевать срок на тех же условиях. Танцовщице такие условия подходили, потому что она могла жить у себя дома бесплатно, и любила танцевать для людей, которых она знала, и общаться с ними между выходами. Что касается ее нового партнера, она платила ему две тысячи франков в неделю, что было больше, чем он когда-либо видел за свою жизнь. Он согласился работать в течение года на этой основе. В их договоре была оговорка: Не заниматься любовью! "Это ерунда для меня", — сказала ему Марселина. А в своей семье она добавила: "Если кто-либо снова будет заниматься любовью со мною, то он будет платить за это, вот так!"
Вот так это было, и Ланни мог считать, что проблема его сводной сестры была решена. Она больше не будет жаловаться и обвинять его в своих разочарованиях. Все, что он мог сделать для нее сейчас, это помочь ей придумать новые идеи, ибо она, конечно, не хотела бы продолжать делать те же самые старые вещи. Она хотела знать всё об Айседоре, и как ей добиться такого же успеха. Конечно, в карьере Марселины не будет никаких "Красных" глупостей, и она не будет пьянствовать или пытаться создать школу и учить детей. Достаточно, если она сможет научить себя и одного незаменимого партнёра. Когда наступит зимний сезон, она хотела бы поехать в Париж. Что было бы лучшим местом для ее дебюта. А Ланни, нажмёт ли он на все пружины для нее? Эмили даст ей ангажемент в Буковом лесу. А как насчет барона Шнейдера, герцога де Белломона, графа Герценберга и Оливии Хеллштайн? Марселина должна завести картотеку, как и ее брат. А Бьюти начнёт использовать свои связи, как она делала для оружия Робби, а затем для картин Марселя, а потом для старых мастеров Ланни!
VIУчаствуя во всех этих событиях, Ланни не забывал занятия политикой. Он встречался с влиятельными фашистами на Ривьере, и слушал, как они обсуждали свои планы по подрыву североамериканских государств и покорению тех, кто в Южной Америке. Как только правление Франко окажется вне опасности, а это наступит скоро, его государство станет родиной новой испано-американской империи, построенной по фашистскому рецепту. Испания всегда была культурным центром этих стран, и испанский фашизм, стоя на твердом католическом фундаменте, не вызовет противодействия нескольких примитивных народов Южной Америки, как это сделал нацизм. Это было объяснено Norte Americana испанским епископом в изгнании, которого Ланни внимательно выслушал, давая повод Высокопреосвященнейшему отцу надеяться, что его слушатель был на пути обращения. Впоследствии Ланни пошел домой и написал отчет, но не для Папы.
Если жить на Ривьере достаточно долго, то можно встретить "всех", что означает, конечно, всех богатых и важных. В доме у Софи Ланни столкнулся с Шарлем Бедо, франко-американским миллионером, который был одним из гостей на ужине барона Шнейдера в Париже. Необыкновенный человек, он эмигрировал в Соединенные Штаты нищим рабочим и работал мойщиком бутылок в портовом салуне Нью-Йорка, а потом "рабочим на кессонных или подземных работах", пробуривая туннели под реками. С его нетерпеливым и живым умом, ничто не могло удержать его внизу. Он разработал метод определения времени для каждого движения при всех видах работ. "Система Бедо" была установлена во всем мире, и он сделал так много денег, что имел охотничий дом в Шотландии и дворцы по всей Европе, где он развлекал великих и знаменитых.
Он знал отца и мать Ланни и его бывшую жену и всех в их мире. Он только что вернулся из Саламанки, где беседовал с Франко и Хуаном Марцем, денежным мешком Франко. Бедо признался, что он тоже вложил значительные средства в испанские облигации "националистов". Он имел шале на Оберзальцберге, где провел прошлое лето и часто посещал Бергхоф. Дом Доннерштайнов находился рядом, и Хильде была одной из его близких знакомых. Большой человек с толстым лицом и живыми манерами и с языком без костей был кладезем информации о мире больших денег и его обитателях. Он был связан со всеми нацистско-фашистскими схемами, и с денежными сделками на международном уровне, всегда немного сомнительными, но у него не было никаких секретов для сына Бэдд-Эрлинга, торговца смертью. Близкие люди Гитлера, Геринг, Геббельс, Риббентроп, Абец и Видеман, даже Макс Амман, издатель фюрера, вкладывали огромные суммы за пределами Германии, и Бедо был их советником и молчаливым партнером. После разговора с ним Ланни отправился писать длинный отчет.
Кроме того, вместе со своим отчимом он продолжил эксперименты в исследованиях паранормальных явлений. Он опробовал идею гипноза медиума, стремясь таким образом формировать развитие спиритического сеанса. Может быть, он перегрузил мадам или произвел путаницу в ее подсознании. Во всяком случае, результаты были такими скучными и длинными, что обычно испытывают терпение исследователей. В течение длительного периода времени у Ланни всё шло нормально, но теперь он получал лишь отрывочные и не относящиеся к делу результаты, которые мучили его и заставляли его повторять попытки. Текумсе опять смеялся над ним. И может быть, эта вредоносная старая личность намеревалась уничтожить мадам, как медиума, источник своего собственного существования? Была ли она на самом деле источником, или он мог разрушить ее, а потом уйти и безбедно существовать в другом месте? Ланни перечитал работу Mортона Принца Распад личности, описание молодой леди из Бостона, в чьем подсознании размещалось сразу пять различных личностей. Одна из них, под именем "Салли" был демоном, смутьяном, похожим на персонажа древней басни. Доктор Принц смог убить ее в подсознании мисс Бошан, но попытки Ланни убить Текумсе только вызвали у мрачного старого индейца презрение.
VIIА ещё Ланни
