– Они, голубчики. Михаил Григорьевич, гляньте, у одного стеньга сбита. Выходит, наши у Одессы отсыпали им гостинцев… Пора. К бою-у-у!!!
Рубка закрылась броневыми щитами.
– Кроев, давай цепочку! Двадцать гранат в ящик!
Боцман отсигналил дудкой, после чего дал словесную команду.
Семаков бросил короткий взгляд на ящик и скомандовал:
– Максимушкин, Плёсов, к гранатомёту! Всем прочим вниз! Патрушев, быть в готовности сменить Максимушкина.
Теперь уже вражеские корабли были видны полностью. Даже без подзорной трубы любой мог заметить следы повреждений на корпусах и такелаже четырёх буксируемых фрегатов.
– Михаил Григорьевич, командуй. Как договорились: пятнадцать гранат для начала, я держу на концевого. Сразу по окончании пальбы даю поворот на зюйд.
– Слушаюсь. Плёсов, заряжай! Максимушкин, по готовности пять гранат под ахтерштевень, пять в борт, пять под форштевень.
– Вашбродь, и отсюда его достану.
– Раз так, пали!!!
Громыхнуло лишь три взрыва. Через минуту ещё два. Ещё через минуту поднялись ещё два громадных водяных столба.
– Максимушкин, Плёсов, в трюм, вашу поперёк и накрест!!!
«Морской дракон» заложил крутой поворот и рванул прочь от эскадры. Семаков, вглядываясь в смотровую щель, подумал, что комендоры противника безнадёжно опоздают с ответным залпом. И точно: недолёт был не меньше четырёх кабельтовых.
– Не взяли его наши гранаты…
– Я ведь говорил: тогда с французом нам повезло. Кроев, командуй на заполнение ящика, пятнадцать гранат подать.
– Слушвашбродь… А ну… пятнадцать… и чтоб!.. Двумя руками, тебе… и твою!..
Разъяснения подействовали безотказно. Гранаты передавали только двумя руками. Ящик заполнился в минуту.
Лейтенант Мешков снова скомандовал артиллерии:
– Максимушкин, Плёсов, на этот раз работаем по следующему фрегату.
Начарту даже не понадобилось командовать «Всем вниз» – матросы и так усвоили порядок действий.
Но на этот раз тактика претерпела изменения с двух сторон. Артиллеристы союзников не стали дожидаться выхода русского корабля на позицию для стрельбы и ахнули залпом на упреждение. На некоторое время облака порохового дыма скрыли цели. Но и командир не стал дожидаться окончания полёта ядер и бомб.
– Всем держаться, даю поворот! – загремел приказной голос.
В тот же момент «Морской дракон» влез в такую циркуляцию, что его чуть не на борт положило. Но и результат оказался благоприятным для железного кораблика: хотя недолёт был поменьше, но неприятности прошли стороной.
– Пали!!!
Громовые фонтаны вздымались и опадали.
– Вроде как близко к ахтершевню, четыре штуки сработало. Должна течь открыться…
Вражеские артиллеристы проявили расторопность, успев дать второй залп, но тот уже явно шёл с большим недолётом.
– Ваше благородие, буксиры отдают, к повороту на нас готовятся.
– Не возьмём… эх… не дадут…
– Нахимов приказал не увлекаться. Уходим!
Настроение нижних чинов было не самым радостным.
Конечно, они ожидали лёгкую победу.
Офицеры были настроены по-другому.
– Владимир Николаевич, а вот как бы узнать, подбили мы второго?
– Я бы предложил Тарроту покланяться. Он точно успеет слетать хотя бы и до Варны.
– А с какого-такого пинка он полетит?
– А что, если ему взятку дать?
Некоторое время царило молчание, потом Шёберг осторожно заметил:
– Михаил Григорьевич, вы вроде с утра трезвёхоньки были…
Командир чуть прищурился.
– А ведь неплохо придумано. Вот слыхал я от его товарищей: хлеб белый…
– Тогда уж калач ситный.
– Или, того лучше, пряник. Тут неподалеку от порта татарин держит лавку. Там такие видел, розовые, с завитушкой…
Окончательное мнение было единодушным:
– Спросить надо.
Глава 17
Естественно, у капитана «Морского дракона» нашлись дела по приходе в порт. Первым из них оказалось состояние одного из членов экипажа.
– Максимушкин, ты чего морщишься? Или ранен?
– Никак нет, ваше благородие, только плечо зашиб.
– Что ж ты оплошал, братец, ведь не первый год службу несёшь! Как это случилось?
– Да как уходили мы из-под обстрела, так корабль накренился, а в трюме темно, из наших-то не все правильно ухватились, и на меня, не увидевши, облокотились, я и хватанулся за выступ, с тех пор плечо и скрипит вроде.
Командир думал очень мало. Решение было простым.
– Жди меня здесь. Вернусь скоро, и пойдём с тобой к доктору.
– К Марье Захаровне?
– К ней.
Расчёт Семакова был несложным. Предполагая скорое боестолкновение, лейтенант хотел получить своего лучшего комендора полностью здоровым.
Маг жизни только лишь глянула и сразу сказала:
– Плечо? Ну-ка, раздевайтесь, матрос. Ну-ну-ну… – Тонкие женские пальчики ловко пробежались над пострадавшим плечом. – Ага… случай не из сложных: разрыв мышцы. Разрешаю пациенту вернуться на корабль; можно дать работу, но только такую, чтобы задействовать лишь одну руку. И так до завтрашнего утра. Потом ко мне на осмотр. И зря вы роетесь в кармане, Владимир Николаевич, сегодня вы ничего мне не должны. По пятницам работаю бесплатно.
Семаков поблагодарил госпожу лекаря со всей почтительностью и уже на улице дал распоряжение комендору:
– Вот тебе приказ, Максимушкин: сейчас идёшь на корабль, скажешь унтеру, что до завтрашнего утра этой рукой ничего не делать. И смотри у меня! Если Марья Захаровна найдёт, что ты работой приискал повреждения на это плечо, так мне тоже от неё влетит, и уж тогда лечить задаром не будет. Получишь по полной аж до формарса! А за лечение заплатишь из своих. Всё ясно?
Максимушкин образования не имел, но и дураком не был. Ему всё было ясно.
Вопрос о взятке для дракона разрешился не так, как предполагали люди. На прямое предложение Семакова оплатить полёт крылатого разведчика дракон внутренне усмехнулся. Ему предлагали вознаграждение за то, что он сделал бы бесплатно, да ещё и приплатил. Вслух же крылатый вежливо заявил:
– За эту услугу я с вас ничего не возьму.
И тут лейтенанта словно лукавый дёрнул за язык. Возможно, то была интуиция.
– Таррот Гарринович, не поясните ли ваши слова, коль не в
