Третьим весьма заметным, но в высшей степени неприятным фактом была скорость кораблика, явно превышавшая шестнадцать узлов. У капитана Скотта даже закралась в голову мысль об электричестве в качестве движущей силы – о таких опытах он слыхал краем уха. Тогда в трюме должны находиться огромные гальванические батареи, и уж тут совершенно понятны и небольшой радиус действия, и малый запас по полезному грузу. На ту же мысль наводило отсутствие дымовой трубы.
Какие же общие выводы? Даже отставив в сторону тип двигателя и запас хода, можно утверждать, что этот кораблик к дальним походам не приспособлен. Береговая защита – вот его назначение. И в этом качестве он должен вызывать не пренебрежение, а уважение.
По приходе в родной порт почти весь экипаж «Морского дракона» разбежался. Нижние чины двинули в питейные заведения и по барышням, не отягощённым моральными принципами. Помощники командира направились в Офицерское собрание. Командир уселся писать рапорт. Иномирцы устремились к своему жилищу. Командор Малах взглядом дал понять, что предстоит серьёзный разговор. Именно таким он и оказался. Мариэла уже была дома, видимо закончив сегодняшний приём больных.
– Ребята, у нас сразу несколько проблем, – начал Малах без предисловий, – и я их вам сейчас перечислю. Первая: на Маэре не хватает кристаллов галенита, а без них нельзя укомплектовать гранаты. Поэтому в ближайшее время ожидаю их дефицит. Вторая. Я не из великих специалистов по морским делам, но даже мне понятно: используемые большие гранаты не наносят существенных повреждений крупным кораблям – думаю, по причине негации. Третья: из обмолвок и обрывков разговоров я понял, что вполне возможна высадка десанта на побережье. При этом у нас будет та же проблема: мы не в состоянии предложить магическое решение, позволяющее остановить колонну солдат, если в этой колонне негаторы. К сожалению, дракона мы сюда привести не можем, так что придётся пока обсуждать без него, но потом я наведаюсь к Тарроту в пещеру. А теперь прошу высказываться. Мариэла?
Госпожа магистр скромно опустила ресницы:
– Что касается галенита, то, сколько припоминаю, это свинцовая руда. Может, стоит её купить здесь и переслать туда?
Малах обвёл взглядом собравшихся. Несогласных не было.
– Поддерживаю. И потом, как говорил нам Профес, за спрос медяка не возьмут.
– Что по второму и третьему вопросу, они уж совсем не по моей специальности, ничего толкового не предложу.
– Капитан Риммер?
– Насчёт кристаллов не скажу, не моя область, а вот насчёт кораблей… Я представляю себе гранату, вот как наша, она падает с высоты, а взрывается, когда натыкается на зону негации… как-то так. Не знаю, возможно ли, но с Професом согласен: надо спросить наш центр. Это Шахур и его люди должны просчитать, если, конечно, такое вообще возможно. Хотя… есть идея. Ледяная летучая рыба.
Словосочетание было настолько диким, что никому и в голову не пришло критиковать. Наоборот, все сидевшие за столом уставились на Риммера, ожидая объяснений. И они последовали:
– Я вот припоминаю, как гоняли «Бегущую волну»…
Малах кивнул. Этим заклинанием он управлял лично (с помощью амулета, разумеется). Трёхметровая водяная тумба разносила корабли повелителей моря с их сравнительно слабой обшивкой при одном попадании.
– …Но сама она против местных больших кораблей не будет действенна, очень уж у них обшивка толстая. И не надо. Представьте себе ледяную рыбу, длинную и тяжёлую – имею в виду кусок льда в форме рыбы. Так вот, этакая льдина разгоняется по поверхности моря до скорости хоть бы миль шестьдесят в час, – Риммер, разумеется, имел в виду маэрские меры, – и если такая с разгону врежется в борт, то даже линейному кораблю обещаю три сундука неприятностей.
– А как же негация? – прищурился Тифор.
– Никак. Пусть даже за двадцать пять ярдов движущая сила перестанет действовать – при хорошем разгоне удар всё равно останется действенным.
– Мне под такое дело понадобятся очень хорошие кристаллы, да не один: для воды и для огня уж наверняка, а ещё рассчитывать надобно…
Взгляд Тифора уже начал приобретать некоторую остекленелость, что было признаком высокого вдохновения, но хлопок ладони командора по столу безжалостно оборвал наметившийся полёт мысли.
– Стоп. Расчёты, полагаю, будет делать группа Шахура. Риммер, я понял почти всё, кроме слова «летучая». Объясни.
– Это как раз не сложно. Я подумал, что если глыбу льда просто гнать по воде, то много энергии уйдёт, да и не разгонишь. Лёд, когда плавает, ведь почти полностью скрывается под водой. А вот если эту рыбу как-то приподнять, пусть даже на фут-другой, то скорость можно набрать…
Взгляд магистра-универсала приобрёл абсолютную, стальную непреклонность:
– Не пойдёт.
– Это почему?
– А потому, что в поднятом состоянии гнать эту ледышку силами водной магии нельзя – контакта с водой-то нет. Так что без отдельного кристалла для подъёмной силы и для поступательного движения – ни-ни.
Малах внёс ожидаемое предложение:
– Давайте всё же запросим наших. Как они себе это представляют, да найдутся ли кристаллы… всякое такое.
Против этого никто не возразил.
Сарат никогда не выслушивал подчинённых вполуха. И на этот раз обычай был полностью соблюден. Тем более магистр Харир выкладывал преинтересные мысли, пусть даже они принадлежали изначально не ему.
– …Я не знаю, на каком основании Профес так оценил магические свойства этого фианита, тем более что, по его же словам, этот вид минерала в природе вообще не существует. Правда, известно, что температура его плавления очень высока и что он бесцветен – универсал, полагаю. Но из записей следует, что при надлежащей технологической подготовке сотворить соответствующий расплав и потом вырастить кристалл вполне возможно. Копии – вот.
– Пожалуй, я сделал ошибку, – медленно произнёс кандидат в академики. – Всё это должен был слышать также Бирос. Ему ведь придётся подбирать состав.
Попытка отвлечь лучшего алхимика Маэры от дел вызвала у того весьма отрицательные эмоции. Правда, они поутихли, когда Сарат объявил, что ему предстоит «искусственно получить кристалл, сравнимый с алмазом».
– Занятно. Даже очень занятно. – Алхимик в хорошем темпе перелистывал записи то в одну, то в другую сторону. – Но
