– Нарбелия, ты необыкновенная, – шепнули в ухо горячие губы, руша хрупкую иллюзию воспоминаний.
– Кириэль…
Королева развернулась, на миг на ее мечтательном лице мелькнуло разочарование, тут же сменившееся привычной кокетливой улыбкой. Правда теперь эта улыбка выглядела слишком напускной.
– Я соскучился по тебе, моя прекрасная, – эльф горячо приложился к ее руке, продлив символический обычно поцелуй недвусмысленно долго. – Я устал без тебя, извелся весь...
– Правда? – Нарбелия вновь чуть заметно улыбнулась.
– Конечно, – нежно улыбаясь, будущий Владыка настойчиво привлек ее к себе, потянулся губами к ее губам, но дочь Короля отвернулась, подставила шею для поцелуя.
– Я так устала, дорогой Кириэль, так устала, – выдохнула она, не в силах противостоять огненным, страстным прикосновениям.
И все же, пыл Кириэля не нашел в ней должного отклика. Сообразив это, принц тут же заговорил о другом. Вынув из складок одежды миниатюрную шкатулку, вырезанную из целой раковины, он приоткрыл ее, снял с бархатной подушечки тонкое сверкающее кольцо и, поймав руку Нарбелии за благородное запястье, надел драгоценное украшение ей на палец.
– Что это? – оглядев дар, неожиданно сдержанно поинтересовалась та.
– Мое сердце, – расплывчато пояснил Кириэль, запечатывая искрящиеся камни поцелуем. – Мое предложение руки и сердца.
– Я польщена, – дипломатично ответила Нарбелия, задумчиво разглядывая подарок.
Эльф явно ожидал другого – восторга, ликования, немедленного согласия, но что-то пошло не так. Принц не растерялся, тут же решил списать молчание пассии на шок.
– Понимаю, можешь сразу не отвечать, подумать…
Он вновь нежно обнял девушку, плотнее привлек к себе, давая почувствовать жар и напряженность собственного тела – эти аргументы всегда действовали на королевскую наследницу безупречно. Только сейчас она выглядела какой-то вялой, нерешительной, незаинтересованной. Прикинув, что пора перейти к убеждениям в несколько другой «плоскости», Кириэль потянул Королеву в сторону предоставленной ему гостевой спальни.
– Погоди, – настойчиво освободила руку та, – мне надо привести себя в порядок. Я до сих пор в дорожном платье, – она лучезарно улыбнулась, – вся пропахла лошадьми.
Зная педантичность Нарбелии в отношении к собственной безупречной внешности, эльф уступил:
– Жду тебя с нетерпением, – шепнул ей на ухо, коснувшись губами кожи.
– Я быстро, – пообещала ему Королева и направилась в собственные покои.
Там, скинув одежду, она поспешила в большую купальню, где в мраморный бассейн низвергалась водопадом вода. Застыв под тугими струями, Нарбелия вновь закрыла глаза и обхватила себя руками, пытаясь прислушаться к собственному сердцу. В груди царили холод и пустота. Кириэль. Он, как и раньше, был хорош. И скучен, как и раньше. Хотя сегодня он постарался, силясь очаровать ее. А ведь ей этого так не хватало – мужской ласки, заботы, восхищения…
Что будет дальше? Наверное, она переоденется и придет к эльфу в гостевые покои, чтобы предаваться наслаждению до самого утра. Что будет делать он? Стараться изо всех сил, ублажать ее всеми возможными способами, чтобы ставшая драгоценной рыбка не сорвалась с крючка. Что будет делать она? Честно? Закрывать глаза и представлять другого, чтобы в один прекрасный момент, забывшись от физического наслаждения, назвать принца чужим именем…
Мерзко. Мерзко даже для нее… Нарбелия резко открыла глаза и быстро покинула купальню. Позвала служанок, чтобы те помогли одеться, потом поспешно выпроводила их вон.
Она вышла из королевских покоев и, не торопясь, направилась к гостевым. Застыла на полпути, задумчиво покрутила на пальце кольцо. Странно, но шикарный, такой долгожданный, такой заветный подарок вызвал лишь два чувства – раздражение и равнодушие. Как ни блистали, ни переливались, ни играли гранями бесценные брильянты, сердце Королевы все больше холодело, словно покинутый дом с угасающей печью в морозную стужу.
Нарбелия еще раз крутанула кольцо на пальце, а потом решительно стянула его и беззвучно положила на ладонь мраморной дриады, в недвижном танце тянущей к небу тонкие руки. Развернувшись на каблуках, Королева поспешила в сторону галереи, ведущей во двор, быстро миновала ее, спустилась по широкой, окантованной цветочными вазонами лестнице и направилась на задний двор к конюшням. Там, отыскав знакомый денник, открыла его, выпуская в проход благородного жеребца изабелловой масти.
– Здравствуй Розовый Ветер, – впервые за долгое время дочь Короля искренне улыбнулась.
Это неестественно, даже болезненно. Обветренная, пересохшая кожа натянулась, нарисовав на впавших щеках угловатые морщинки. Покрытая коркой, обкусанная нижняя губа треснула, окропив аккуратный подбородок алой каплей. Как сильно Нарбелия изменилась за последнее время, как много поняла, как о многом пожалела…
Конь обрадовано фыркнул, ударил копытом оземь. Чтобы узнать хозяйку, ему не нужно было присматриваться к ее наряду или прическе – все это не имело абсолютно никакого значения.
Расторопный конюх тут же появился поблизости, с поклоном поинтересовался, чем может помочь своей госпоже. Нарбелия кивнула ему на седло и узду, потом красноречиво прижала палец к губам – то, что она задумала, не нужно знать никому…
Стараясь не попадаться на глаза гуляющим гостям и придворным, она пересекла двор, незамеченная покинула дворец через запасные ворота, быстро миновала сияющие огнями, гремящие музыкой улицы столицы. Отсалютовав вытянувшейся по стойке смирно страже на воротах, Королева покинула город и, отъехав подальше от крепостных стен, остановилась посреди большого тракта, ведущего на восток.
Солнце почти село за горизонт, протянув от длинных ног коня решетку черных теней. Нарбелия закрыла глаза, прислушиваясь к царящей в груди глухой пустоте. Клетка. Все кругом лишь золотая клетка, переполненная разряженными в золото и шелка попугаями, крысами, змеями и другими тварями, гротескными и уродливыми – теми, среди которых ей наконец-то стало противно. Пустота… А по ней золотым огнем память о прошлом, о том, что воистину нужно и дорого, о том, что реально. Реальнее сотни безразличных побед и тысячи призрачных корон.
– Вперед, Розовый Ветер! Неси меня к моему ребенку… и тому, кого я люблю! – выкрикнула в пустоту Королева, пришпорила верного скакуна, и тот поскакал галопом к восточной границе.
Таша застыла, крепко сжала пальцы Фиро, напряженно вглядевшись в голубоватую траву. Там возвышался округлый моховой холмик. Из-под густой шапки сочного кудрявого мха на них смотрел чей-то блестящий глаз.
– Что это? – шепнула принцесса,
